Людмила Губанова
И Змей Горыныч 3 - http://www.stihi.ru/avtor/triptih1
Честно говоря, я просто ничего не успел сделать. Пещерка быстро заполнилась вооруженными гномами, гномами с какими-то дуделками, гномами с битыми сединой бородами и гильдийскими цепями на пузе... Короче народу набилось - не протолкнуться. Фейку я в суматохе задвинул себе за спину. Глядишь, ума хватит - выберется как-нибудь.
Однако, гномы больше были заняты не нами, а дохлой тварью. С десяток крепких ребят взялись за шкуру на боку зверя и налегли. Еще с десяток закинули веревки на торчащие вверх лапы с когтями и стали тянуть. Туша сдвинулась и перевернулась. Трубачи оставили в покое свои дудки и подняли повыше факелы, а гильдийцы склонились над тушей. Что-то они там заобсуждали в пол голоса, бурно жестикулируя и супя косматые брови. Потом один из них выпрямился, скрестив руки на груди и отвернулся от остальных, бросив что-то вроде "Пошли вы все в задний штрек". Остальные загомонили, тыча в него пальцами и тоже рассуждая про штреки, штольни и подземные воды в различных сочетаниях и, кажется, это было не про горное дело.
Сердитый бычился и краснел, но в чем-то они его убедили фразой, что не станут зря тратить капусту. Дался им этот овощ. Сердитый достал из мешка длинные краги из жесткой кожи, натянул на руки почти по плечи и направился к морде зверя. Ладонями он налег на пасть, и, раскрыв ее, уставился внутрь. Хм. Меня бы они с этим дольше уговаривали. Феечкино лекарство как-то сработало, но в голове шумело, а яд до сих пор жег все тело, вызывая озноб.
Гном просунул руку между зубов и начал шарить там внутри, а потом потянул, извлекая какой-то предмет. Штука оказалась здоровенным золотым медальоном затейливой формы и все вокруг ахнули в один голос. Народ пришел в движение, и перед нами тут же очистилась изрядная пустая площадка. Самый толстый гильдиец выступил вперед с объемистым кожаным мешочком.
"Вот ваша награда. Здесь тысяча ауров в монете и камнях, как мы и объявляли. Магистрат держит свое слово. А теперь вы отправитесь с нами на поминки старшего жреца-искателя, которого погубил неправильный копун, - гном махнул рукой в сторону извлеченного медальона. - и одновременно пир по поводу вашей замечательной победы".
"Неправильный?" - только и смог выдавить я.
"Да, чужак. Так мы называем копуна, хлебнувшего синь-водицы на запретном ярусе. Именно поэтому они перестают реагировать на пивной перегар, как и в вашем случае, и становятся проклятыми. Они специально рыщут по штрекам, чтобы напасть и убить любое живое существо. Жрец полагал, что справится".
Я не стал уточнять подробности далее, чтобы на свет не вылезла моя полная неосведомленность о предмете. Просто принял кошель, посадил притихшую феечку в карман и пошатываясь, поднялся. Ноги идти отказывались, но я бодро улыбнулся этим бородатым ребятам:
"Я готов".
Гномы похватали веревки и потянули копуна в тоннель. Трубачи снова задудели, вояки приладили за спину свои огромные топоры и мы двинули следом.
Пожрать было бы очень кстати, да и пивка пропустить не помешало бы. Феек, опять же, баснями не кормят. Может найдется медку какого. Надеюсь, старые приятели нам там не встретятся.
***
- Кушать-кушать-кушанькать! - пела моя душа. На столе стояли разные вкусности, и главное, плошка с нектаром, огромный кубок с соком и даже блюдо с земляникой и какими-то невиданными фруктами, густо покрытыми шипами да гнутыми колючками.
Эти фрукты были накрыты толстыми стеклянными колпаками. Сквозь колпаки они выглядели даже устрашающе.
- Что это? - спросила я, облизывая пальцы от меда.
- Дуриан. - сказали мне гномы. - Райский вкус!
- Как-то сомнительно - подумалось мне. - Хотя может это для избранных под колпаком прячут, чтобы раньше времени не растащили?
Тут опять грянули трубы и Джек поморщился. А по мне так и совсем ничего! Хоть понятно, что что-то готовится...
Приготовилось! Джека подняли из-за стола под белы руки, набросили живописно (хи-хи!) плащ на плечи, всунули в руки меч, вывернув руку под невероятным углом, и поставили на лавку. Под правый локоток просунулась смазливая гномица, это чтоб рука не уставала, и намертво застыла.
Гномы кинулись обтесывать только что вырубленную глыбу, чтоб увековечить подвиг Джека.
Выражение лица у него было идиотско-героическое...
***
Выражение лица у него было идиотско-героическое. У памятника, я имею в виду. У меня, думаю, просто идиотское. Я обалдел. Во-первых, от самой нелепой идеи, а во-вторых, от скорости, с которой гномы работают с камнем. К тому же я с некоторым опасением косился вниз на очередную гномшу. Темпераментных красоток мне на сегодня уже хватило с лихвой. Да и от яда до сих пор всю тушку ломает. Впрочем, деваха была совсем ничего - кругленькая и складненькая... Вполне подходящая подпорка под руку. Памятник стремительно продвигался, а я успокаивался помаленьку - в таком виде меня все равно никто не узнает.
Пивка тяпнуть было очень даже славно. Закусить, чем придется - тож. От колючего фрукта под колпаком я сразу решил держаться подальше. Не больно охота проторчать в гномском клозете часок другой. В ингредиенты прочих блюд я старался не вникать. Мало ли, что услышишь, а жрать-то хочется. Через какое-то время я перестал коситься на входные двери, опасаясь столкнуться со старыми знакомыми. Выпил со скульпторами - рыжими братьями-близнецами, а заодно и с девахой-подпоркой. Вскоре зарядила довольно зажигательная и весьма громкая музыка, производимая оркестром, расположившимся на небольшом возвышении. К поднадоевшим уже трубам добавились барабаны, волынки, а также три или четыре пилы, по которым либо водили смычками, либо стучали деревянной палочкой, всячески изгибая полотно.
Феечка вольготно прогуливалась по столу, уворачиваясь от столовых приборов и надкусывая различную снедь. На втором круге к ней присоединился какой-то типчик, видом и размером более всего похожий на мыша. Я с трудом удержался от того, чтобы тихонько не прикрыть его кружкой - клеился он к умиротворенной и чуть пьяненькой фейке очень нахально...
***
Увязавшийся за мной оказался туссером или иначе вивером. Это такой подземный народец, живущий подобно человеческому. Они строят дома и храмы, живут в городах и выковывают самые диковинные вещи.
Вивер оказался на редкость надоедливым.
За полчаса разговора я успела прилепить ему усы, уши, крысиный хвост и даже мышиный мех. Однако его это ничуть не смутило.
- Милая моя леди! Я и думать не мог, что вас выбросит волною судьбы к моему порогу! Высший эльф, отсвечивающий лунный свет появился у меня пред очами и я ослеп, оглох...
- И поглупел! - подумала я.
- Я потерял остатки моего разума, увидев вашу несравненную красоту! Позвольте облобызать ваши ручки! И ножки...
Этот туссер меня совсем затуссил.
Речи его отличались прилипчивостью и редкой занудностью. Решил меня доконать, подлец!
- Милая дама! Мы наукам высшей магии не обучены так, как вы, но кое-что можем... - и он щелкнул пальцами.
Мой и так сомнительный пеньюарчик стал перевоплощаться в вообще что-то невообразимо непристойное. Платья осталось чуть неприличности прикрыть. И мне вдруг показалось, что если корсаж сожмется еще хоть на полволоса, то и эти остатки одеяния лопнут, как мыльный пузырь, оставляя меня совсем без ничего. Хлопнув ухажера по лбу и лишив его возможности двигать руками, я рванула к первой попавшейся вазе с цветами.
Обычно я не тороплюсь с нарядом и тщательно подбираю цветок на платье. Особенное внимание уделяю размеру и качеству бутона.
Сейчас время явно не терпело. Сыпанув горсть пыльцы на мерзко-оранжевый цветок, я почти выкрикнула заклинание. Лепестки отделились от стебля и стали складываться в платье.
Если бы вы видели это безобразие! Рюшечки, воланчики, складочки, оборочки... Все складывалось в неприличный безвкусный набор нижних юбок. Спереди воланы топорщились вверх, а сзади ложились на пятки. Талию обтянул зеленый корсаж в рыжую полоску. Хотелось порыдать, а заодно и придушить вивера.
У последнего мышиная морда светилась от удовольствия и с уголка рта скатилась слюна.
Неподвижные растопыренные, как для объятия, руки, создавали эффект восхищенного донельзя влюбленного.
- Милочка! - вскричал вивер. - Я восхищен вашими талантами и вкусом! - Моя матушка будет в восторге от родства с высшими эльфами! Позвольте припасть...
Не позволила.
И тут я увидела, как Джек смеется надо мной! Уж лучше провалиться сквозь землю! Я подумала и провалилась вниз под стол прямо сквозь столешницу
***
Феечка провалилась сквозь столешницу с таким обиженным выражением лица, что я почувствовал себя как минимум ночным потрошителем. Что я сделал-то? Стоял, слушал какой-то идиотский местный анекдот про кирку, лопату и бурав... Заодно смотрел, как эта записная модница меняет наряды. Между прочим, очень мило. Оранжевый цвет - солнечный, жизнерадостный. И не потеряешь теперь эту мелкую в толпе. А зеленый - вообще мой любимый. У нас парадная форма такая - зеленая с оранжевыми нашивками.
Под стол я нырнул рыбкой. Что у них там творится, было очевидно по периодическому встряхиванию посуды, предусмотрительно сделанной массивно и основательно. Пока я на четвереньках дополз до места, мне четыре раза наступили на руку, сказали "Фу, Плуто!", и пару раз шлепнули по заднице. Кота я поймал в прыжке за измочаленный рыжий хвост. И, похоже, был не первый, кто поступил с ним так. Зверь с воем полетел на колени к какому-то амбалу, насколько можно было судить по обозреваемой половине, и, кажется, во что-то там вцепился. Я быстро сгреб зажмурившуюся феечку и стремительно преодолел часть подстольного пространства, чтобы не попасть под горячую руку. Там я сел, привалившись плечом к каким-то коленкам, чтобы осмотреть свою леди "влипни в неприятность". Она была цела, но почему-то раскраснелась и непрерывно оправляла платье. Хм. Что ж с ней пытался сделать этот кот в таком случае?
"Ты как, в порядке?" - поинтересовался я, но она почему-то ответила нервным всхлипом.
"Ну хочешь, освежую этого кошака?" - предложил я, но кажется запоздало. Тяжеленные сапоги прогрохотали мимо вслед кому шерсти, летящему со скоростью камня из пращи. Думаю, сапоги преследовали сходную цель, а бешеный рык обещал сделать этот процесс долгим и мучительным.
Феечка в сотый раз поправила платье, пытаясь отогнуть эти бесчисленные оборки вниз, а потом замерла на моей ладони.
"Джек", - шепнула она, пытаясь привлечь мое внимание к какой-то проблеме. Я огляделся. Кажется - поздно. С двух сторон на меня заинтересованно смотрели крепкие гномши: рыжая курносая голубоглазка и блондиночка с необъятным бюстом. Одна ухватила меня за шиворот, а вторая - за ногу, и теперь обе прожигали друг друга сердитыми взглядами, не выпуская из рук добычи. Видимо, это их коленки я облюбовал себе опорой. В первую минуту я еще понадеялся удрать, но дамы прекратили поединок взглядов, согласно кивнули и полезли под столешницу. Я все еще наивно надеялся получить по морде с двух сторон и смыться, но одна принялась расстегивать корсаж, а другая ухватила меня за ремень. Я похолодел. Если они все тут такие как та девица утром... Я в ужасе воззрился на феечку, стараясь прохрипеть "Помогите", но звук вышел не слишком членораздельным. Может притвориться мертвым? Говорят, медведи иногда оставляют свою жертву, если сочтут ее таковой.
***
Это я - неприятность? А он тогда кто?
Возникало желание отдать его этим бабам на съедение.
НО... было жалко смотреть, как он мелким карасиком бился в силках властных и страстных женщин. Мебель двигать он явно не хотел, хотя ее здесь было навалом. Развить эту мысль мне не удалось, так как Джек вдруг обмяк и стал сползать вниз, семафоря что есть сил левым глазом.
Будь что будет! И я бумкнула заклинанием. Девицы вцепились друг другу в волосы и попытались выцарапать глаза. Тут появилась Она, оторва наша! И сразу прямиком направилась к Джеку. Растолкав соперниц и одарив их сочными оплеухами, она вцепилась в Джека и впилась в него губами. Подозреваю, что и зубами тоже.
- Сожрет! - в отчаянье подумала я. - Уже жрать начала.
Соперницы стали шушукаться межу собой. Назревал бунт...
И тут на палубе появился разудалый боцман. Это был наш циклоп.
Моргнув единственным глазом он промычал:
- Это что, ешкин кот, означает? Убью гада! - и ринулся на Джека.
Тут девки с визгом бросились на циклопа и повисли на нем...
- Неужели у них такие потребности в передвижении мебели? - подумала я. - Надо бы помочь... - и подсыпала морока в пиво.
Первым заявился вивер. Руки его пока еще не отошли. Так и ходит крестиком, но липучесть увеличилась многократно. Хлопнув его еще раз по лбу для спокойствия, я занялась Джеком. Оторва сделала большие глаза и заверещала:
- Чертов морок! Я думала, что это ты! Чертовы эльфы! - и покосилась на меня с усмешкой, съешь, мол!
Морок стал действовать и на окружающих.
Гномы были явно настроены на перестановки и стали присоединяться к нашей компании.
Пришлось опять бухнуть невидимостью. Но Джека это не спасло. Циклоп уже вцепился в его воротник и оторвал от земли. Потряхивая Джеком, как писаной торбой, он выражал претензии своей девице, и то, что Джек пропал с глаз, его ничуть не смущало.
- Маши крыльями и зависни! - сказала я нашептом. И бумкнула заклинанием сухого листа.
Джек завис и поплыл в воздушном потоке.
***
Одноглазый мог сколько угодно выговаривать своей красотке, но не стоило принимать в расчет только ее одну. До сих пор запредельным (на мой вкус) темпераментом обладали все встреченные здесь дамы. Не прошло и минуты, как на парне повисло их целых три. Одна - основная - на шее, громко объясняя, какой он у нее единственный и любимый. Мне, например, на этом словосочетании всегда сразу становилось ясно, насколько это не так. Две другие накинулись с боков и соблазнительно (как им казалось) заверещали в оба уха здоровяка, обещая неземное блаженство. По моему, оно могло наступить, именно когда они умолкнут. Все-таки ему пришлось отпустить мой воротник, в попытке отцепить все это безобразие и навести порядок в рядах своих почитательниц. Дважды повторять не пришлось. Крылья плавно взмахнули, и я спланировал на свое место за столом. Вовремя. Невидимость слетела мгновенно, как платье с аппетитной пастушки.
Феечка утерла пот со лба и спустилась с моего плеча на столешницу.
"Пожалуй, теперь и я хочу чего-нибудь алкогольного", - прощебетало это хрупкое миниатюрное создание. Что ж, ее можно понять. Я нашел на столе уцелевшую рюмку. Моей спутнице она, правда, доходила до пояса, как бочка под водостоком. Ну да ничего. Изловчится как-нибудь. Я налил всклянь легкой медовушки, проигнорировав пиво. Это должно бы прийтись ей больше по вкусу. Она попробовала скептически, но сразу расплылась в блаженной улыбке. Видимо, это было то, что надо. Я кивнул и вернулся к пиву.
Когда рядом все же нарисовался прежний мышеобразный субъект, все еще ходящий в растопырку, и завел свою бесконечную шарманку, я уже не сомневался в его исключительной вредоносности, и с удовольствием накрыл тяжелым щербатым горшком, после чего расслабленно откинулся к стене. Из под горшка его вопли звучали глухо и невнятно. Музыка наяривала так, что стены дрожали. Феечка вольготно разлеглась на моем предплечье с самым благостным выражением лица, и только иногда указывала, какое ей передать лакомство с ближайших блюд. Думаю, смотрелись мы с ней забавной парочкой.
Наш одноглазый друг исчез вместе со всеми тремя девахами, так что не думаю, чтобы у него позднее хватило сил на мордобой. Было хорошо наконец-то. Надо же хоть когда-нибудь отдыхать.