Он читал «Годунова»,
Лил чеканные строки.
Не сиделось на месте –
Он вставал и ходил.
Бился пушкинский голос,
То взлетая высоко,
То спадая на шёпот,
Словно не было сил.
И трагедии строки
Прозвучали впервые.
Как они волновали,
Будоражили кровь!
Пимен, Гришка Отрепьев
Встали, словно живые,
И российская Смута
Ожила будто вновь.
Кто-то слушал поэта,
Улыбаясь смущённо;
Кто-то вскакивал с места
И собой не владел;
Кто-то впитывал строки
Горячо и влюблённо
И на друга-поэта
Удивлённо глядел...
И в таком напряженьи
Чтенье всех их держало,
Что кто замер на месте,
Кто, вскочив, ликовал.
А строка о народе,
Та, что текст завершала,
Прозвучала внезапно,
Словно горный обвал...
И поэт, обессилев,
Завершил своё чтенье;
Был он и не доволен,
И доволен собой.
А друзья исторгали
На него восхищенье
И хвалили поэта
Громко, наперебой!