ЖИЗНЬ - ВЕЧНЫЙ БОЙ!
Начало 90-х годов прошлого столетия … Массовый наплыв евреев из Советского Союза в страну обетованную … Конечно, нелегко пришлось им в первые годы на исторической родине …
Увы, на первых порах обладателям дипломов высших учебных заведений – инженерам, врачам, журналистам пришлось забыть о «розовых» мечтах и взяться за тяжелую, порой непосильную работу. А что делать? Ведь надо было содержать семьи, кормить детей. Но даже и при этом над многими из них довлел страх остаться без работы … И уж самыми неудачниками были те, кому довелось работать рядом с палестинцами, которые не скрывали своей ненависти к евреям.
А работодатели нередко без зазрения совести пользовались своими правами: обманывали в денежных выплатах, лишали всех, даже минимальных условий социальной защиты. И при этом часто проводили сокращения штатов или, проще говоря, увольнения, возлагая без всякой доплаты работу уволенных на тех, кто пока избежал этой печальной участи …
В те годы я работал редактором спортивного отдела русскоязычной газеты «Новости недели». Рядом со мной вел свою рубрику москвич по имени Семен, в прошлом сотрудник газеты «Московский комсомолец». И вдруг без всяких причин его уволили под предлогом сокращения штатов.
Пережив тяжелую депрессию, он вынужден был взяться за очень трудную работу на одной из фруктовых плантаций (на иврите «пардес»). Профессиональному журналисту с большим стажем пришлось теперь под палящими лучами солнца, рядом с люто ненавидевшим его палестинцем таскать на себе ящики с апельсинами и другими фруктами - ведь надо было кормить двоих детей.
В мини-поэме «Жизнь – вечный бой», написанной в 2001 году, этот журналист фигурирует под вымышленным именем Сэм.
ЖИЗНЬ – ВЕЧНЫЙ БОЙ!
Пардес … Сезонная работа …
Не приведи хлебнуть такое:
Тяжелый труд, в костях ломота,
И ни минуты нет покоя.
От пота взмокшие одежды,
Боль в пояснице и ногах
И ни просвета, ни надежды –
Лишь гнев, отчаянье в глазах.
И Сэм, герой моего рассказа,
Увы, познавший в жизни спад,
Едва начав работу, сразу
С лихвой вкусил весь этот ад.
А ведь совсем еще недавно
Работа была в жизни главной,
Сэм – журналист и неплохой,
Трудился с радостью, с душой.
Ему не занимать таланта,
Но босс … уволил его вдруг …
И перед ним дорога мук –
Таков удел репатрианта!
Нет справедливости на свете!
Не вынес Сэм страданья эти:
Психологический надлом
И впору отправлять в … дурдом.
А дома ведь жена и дети …
«Их прокормить обязан я!»
Словно наркотик мысли эти,
И он восстал из небытья …
Да, жизнь – борьба за выживанье!
Сэм, не кляня свою судьбу,
Превозмогая боль, страданья,
Решительно вступил в борьбу.
И вот пардес … Сэм взялся рьяно,
Хотя царит здесь рабский труд,
Но оказалось – вот уж странно! –
Что конкуренция и тут.
- Ты – русский или украинец?
Услышал Сэм прямой вопрос,
Который задал палестинец
С копной седеющих волос.
И вслед за этим с грозным жестом
Вскричал он с ненавистью вдруг:
- Имей ввиду, ты занял место,
Где работал мой лучший друг.
Он отработал пару дней –
Тут ты – промолвил он с презреньем –
Тебе отдали предпочтенье
Лишь потому, что ты – еврей.
Теперь тебя я проклинаю
И буду проклинать всегда!
Ты здесь – я это твердо знаю –
Умрешь от тяжкого труда!
Но Сэм ответил без испуга:
- Попали мы в одну бригаду,
Нет, чтоб поддерживать друг друга,
Ты объявил мне интифаду!
Тебя, Ахмед, мне просто жаль –
Обмануты вы Арафатом!
Взглянул бы лучше трезво вдаль –
Араб еврею мог быть братом!
Расплескивает Арафат
Вражды и ненависти яд.
Известно всем – лишь для того,
Чтоб укреплялась власть его.
Винишь евреев, украинцев,
Хоть знаешь сам, что Арафат
Перед Аллахом виноват
В тяжелой жизни палестинцев.
Нет ненависти у меня
К тебе и твоему народу …
Задумайся: кому в угоду
Ваша кровавая резня?!
Сегодня палестинцам надо
Не к яростной вражде стремиться,
А строить фабрики, больницы –
Преступна ваша интифада!
- С тобою, Сэм, я не согласен,
И мой ответ, конечно, ясен,
Предельно лаконичен он:
Ты сдохнешь здесь, ты обречён! …
Тянулись тяжко дни, недели,
И Сэм – бедняга еле-еле,
Справляясь с тяжкою работой,
Как избавленья ждал субботы.
Под гнетом рабского труда
Ему казалось иногда,
Что он не вынесет всех мук
И, обессилев, рухнет вдруг.
И, впрямь, однажды он с мученьем
Взвалил на плечи груз едва –
Вдруг закружилась голова,
И Сэм упал в изнеможенье …
Очнулся он – не мил весь свет,
А на душе так смрадно …
И видит вдруг: стоит Ахмед
С улыбкою злорадной.
- Ну, что тебе я говорил?
Вот видишь – ты уже без сил!
А очень скоро, даст Аллах,
В могилу твой опустят прах!
- Не будет так!- сказал Сэм твердо.
И, встав с трудом, добавил гордо:
- Я буду жить тебе назло
И тем, кто сеет только зло! …
И Сэм работал, зубы сжав,
Трудился до седьмого пота.
Он, проявив свой твердый нрав,
Осилил тяжкую работу …
Заканчивая свой рассказ,
Скажу, что пережив все это,
Вернулся Сэм в свою газету,
Где и работает сейчас.
Зло наказуемо – не тайна,
И как-то Сэм узнал случайно,
Что в пятьдесят неполных лет
Умер, кляня его, Ахмед.
На это Сэм заметил прямо:
- Мудрость народная гласит:
«Тот, кто другому роет яму,
Сам в эту яму угодит!» …
У Сэма все теперь в порядке …
Да, жизнь – это вечный бой!
Он победил в нелегко схватке
С Ахмедом и самим собой.
Он вспоминал в бою жестоком
Стихи немецкого барокко:
«Да, бой с самим собой -
Есть самый трудный бой,
Победа всех побед – победа над собой!»
26.01.2018 г.