Луна усечена, распята солнцеликим светом,
святое вымя, глаз быка, еще не обогрето,
её космическое гетто, воспетое поэтом,
но разговор не здешним летом и вовсе не об этом.
Коса, раскосые глаза, под желтым силуэтом,
ну прямо как тогда, в далекие былинные года,
княжна бледна, стройна, но маска на челе воспетом,
хоть по щеке ползёт слеза, смеются губы, как всегда.
А тени нет и нет следа, лишь зверь ночной и ворон- зла.
Взойдет кровавая заря, а я кукушка без царя,
и от Путивля на Каяль я полечу судьбу кляня,
бебрян* свой в реку опущу, червонну кровь сотру с чела.
Баян, то горе начертал, струной звенел и нас достал,
где новые болят сердца и девы плачут у крыльца,
и покаяния река не переполнит ран Донца.
Здесь Русич был и Русич стал, не разорвать судьбы металл.
* бебрян - это белая шелковая ткань особой выделки. Рукава верхней одежды знати делались длинными, такой рукав можно было омочить в реке, чтобы потом утирать им раны. Считалось, что именно шелк способен заживлять