так странно молчать, когда есть на этой разбитой богами земле коренная печаль
когда давно позабытый окурок дымится у окна коммуналки
когда навсегда твоё лицо на холстах, которые так и не сумела начать
ты знаешь, а город под вечер кажется не таким уж и гадким
извини, если все же каждый момент начав,
я использую свой желудок для хранения писем
на моих часах застыла ледяная печаль
она крадётся ко мне как сибирская рысь
ты изнуренно схватил меня за прокуренное тощее горло
думал, что я обитаю исконно в твоих глазах
трубы и антенны коронуют наш серый, в царапинах, город
по водостокам пропитых улиц бежит слеза
так странно лежать на полу и ты двигаешься к выходу параллельно
рука до руки - почти что один километр
я буду ждать когда в коммуналке дадут отопление
когда ты сломаешь меня под давлением ветра
лучше отдай мне пятичасовые зимы
каждое зарево осеннего утра прошедшего этой зимой
как костёр загоревшейся спелой рябины
хватит молчать.
стой.
остановись на дороге
мимо проезжающих фур
каждый твой шаг ужасающе долгий
каждое слово как электрический шнур
ведущий в ад на прощание
я буду помнить тебя тут, на полу
и лёжа почти полумертвой я сдержу своё обещание
крадут твои письма мысли
как неизвестную смерть обычного человека
кажется, я пролежу на холодном деревянном полу
практически четверть века.
хватит молчать.
стой.
остановись на дороге
мимо проезжающих фур
каждый твой шаг ужасающе долгий
каждое слово как электрический шнур
ведущий в ад на прощание
я буду помнить тебя тут, на полу
и лёжа почти полумертвой, сдержу своё обещание