Ты приходила ночью —
россыпью многоточий,
словно чего-то хочешь,
словно чего-то… очень.
Ты варила нам кофе,
странный, вишнёвый кофе;
говоря о работе —
сравнивала с Голгофой.
Ты исчезала утром.
Я — ненавидел утро.
Казалось, что утро трупным
переполнялось ядом.
Молча кричал: «Не надо —
солнца, рассвета, неба
разбавленного сапфиром» —
так просыпалось эго,
и умирала лира.