1
То ли караты, то ли коррида –
плачется градом небо Мадрида,
плачет дождями над Барселоной,
только не дамы, только не доны.
Дамы надменны, доны над ними,
возле арены, но не ранимы.
К бою готовы, бой ожидают:
бойкие доны, бойкие дамы.
Бьётся по бычьи, по коридору:
бык не обычный – тореодорный.
Флаги и горны, пики и шпаги.
Тореадоре – полон отваги.
Звуки оркестра, туш и сирена.
Вот он – Маэстро! – в центре арены!
Прямо на блюде – блюде арены –
кони и люди, бык разъяренный.
В бронежилетах люди и кони,
только всё это – односторонне.
Бык беспощаден? Вы не спешите:
кожа под шпагой так беззащитна.
Сверху, как жалом, пиками в спину,
в горло кинжалом, жестом картинным.
Визги и туши, бычьи обноски,
тащится туша бычьей повозкой ...
2
После корриды, (после убийства)
туши убитых – вырезка бычья.
По ресторанам, но не для быдла,
после страданий снова избиты.
Бычьи биточки, бычьи котлеты –
как кровоточит бычье наследье.
После убийства сердце на блюде.
Как необычно: бык на посуде!
Ах, как смирен он, биться не будет.
Вновь на арене – прямо на блюде.
Звуки фламенко, перья фламинго,
дамы – карменны, адреналинны.
А кабальеры – денежно-вздорны,
пьяны без меры, тореодорны.
Дам возбуждает красное мясо,
дамы бодают мёртвую массу.
По ресторанам, пьяно и смело,
солью на раны, вилками в тело.
Мясу не больно – мясо старалось
после побоев стать ресторанным.
Как он пассивен – бык на посуде.
Ешьте красиво – бык не осудит.
Красное мясо, красные вина,
как это красит ужин невинный.
Красное с красным! Вот он – обычай!
Памятный, праздный, кровный и бычий...