Молит маститый мэтр вдохновение
К нему снизойти, как прежде, когда-то,
Когда будто чистой Души откровения
Ложились на лист, а он, как заклятый,
Счастливый, дерзкий, неискушённый
Работал до полного изнеможения
И ясным днём, и ночью тёмной
В радостной ярости самосожжения
Себя в ярком пламени озарения
Души, стремившейся Миру поведать
Чувства и мысли, в счастье горения
Мир открывая, как будто неведом
Он был до него, не ища одобрения,
Не ради славы, не для прокорма
И не моля для себя вдохновения,
Считая Души пробуждение нормой...
Но испытав мирской славы объятия,
Жизни размеренной удовольствия,
Заматерев, зачерствев в неприятии
Мнений других, в душевном довольствии,
Успех пожиная в переизданиях
Того, что когда-то, в прошлом далёком,
Им было открыто в полночных дерзаниях
Душе вдохновлённой, но Муза жестоко
Ему отказала, не видя взаимности
Любви, Души света и Сердца горения
Счастьем труда, прокляв тяжкой повинностью
В муках писать, если он жаждет мнение
Дальше поддерживать мэтра маститого,
Но нет вдохновения...
Нет вдохновения, -
Есть Счастье горения Миру открытого
Сердца и пламя чистой Души озарения...