Запутался в жёнах Егорша:
Одна молода и красива,
Вторая – совсем фантазёрша,
А третья – да просто болтлива;
Четвёртая - любит ушами.
А пятая – любит водчонку,
Шестая – прелестна очами,
Седьмая – дрянная девчонка;
Восьмая в любви ненасытна
(Четвёртая, вроде бы, тоже),
Девятая жаждет прибытков –
И с ней остальные, о боже!
Десятая вот не такая:
Подобную разве забудешь –
Машины мужьям покупает,
Пытается вывести в люди.
Но вскоре союз их распался.
И это, конечно, понятно –
По разным Егор исстрадался,
Он в браке ценил многократность.
С одиннадцатой подфартило:
Простая и добрая очень,
От жалости вмиг изменила –
Такую проси, кто захочет.
Двенадцать-тринадцать – близняшки,
Забавненькое наважденье,
Когда возвратят день вчерашний
Сегодняшние ощущенья.
Четырнадцать – в сексе улётна,
Направит и мёртвого в гору,
Пятнадцать – к готовке пригодна,
Всех кухонь природнейший повар.
Шестнадцать – Отелло в юбчонке,
Семнадцать – работает пчёлкой.
А следом не баба – мальчонка,
А следом – разъелась бочонком.
Двадцатая чадолюбива
И оченно религиозна,
К Егорке, вот дивное диво,
Она относилась серьёзно.
Всё чаще на третьем десятке
Случался эффект комбинаций,
Достоинства и недостатки
В причудливости вариаций.
И ладно бы просто игрался
И тешил мужик самолюбье,
Оргазменно лишь наслаждался,
Бабёнок умело голубя.
Но он уважал институты
Общественного уложенья,
Не мог он прожить ни минуты
В грехе, не терпя напряженья.
Была бы возможность – весь паспорт
Исштампил и новый завёл бы,
А после и новенький наспех
Отметками ЗАГСов извёл бы.
В коротком веку человечьем
Он брачную частность размножил,
Эрзацем играться полегче,
Чем делом себя истревожить.
А дети? Случались и дети,
Хотя лишь раз-два - и обчёлся,
Но вот уж на следствия эти
Наш многоженатик не вёлся.
И две лишь беды неизменно
Поганили праздник Егорше –
Эффект дежавю непременный
И целого мира пригоршня.