В своём желании помочь,
Он допускал порой ошибки,
Себя не в силах превозмочь,
Хотел творить, дарить улыбки...
Но осознанье - хуже пытки:
Один не сделает погоды...
Сам по себе, подобен, нитке,
Но вместе мы - подобны водам.
Направив силу в созиданье,
И созерцанье бытия,
Открывши тайны мирозданья,
Он смог постичь чрез мир - себя.
Познавши «я» - других направил,
Идеей общей вдохновив,
Все «на кон», в сущности, поставил,
Сердца и мысли оживив.
И вместе все, в познаньи тайны,
Работав днями и ночами,
Поток единого сознанья,
Росли на благо пониманья.
Паденья или же ошибки,
Те принимали за удар,
Не быв подобно одной спичке,
Как коробок - несли пожар.
В благом стремлении постичь,
Всю сущность тайны раскрывая,
Все были счастливы, что жить,
Могли лишь об одном мечтая...
В единстве душ плыть в океане,
Потоком мощным и струей,
Подобно добрым великанам,
Объединённые стезей...
Могли бы... Но, увы, все это,
Приснилось так давным-давно,
Спустя столь долгих лет - поэту,
На самом деле - все-равно...
Всем было им, распутность ветра,
И мысли только об одном...
Задор, жара и пылкость лета,
Мечты и юность за окном.
А тот поэт, в своём единстве,
Сам по себе побрел искать,
Ответы жизни о бесчинстве,
И почему им - не понять?...
И от чего все мы - похожи,
Но мысли разные у всех,
И разве мысли не дороже,
Чем деньги, слава и успех?
Но, понял... Нет. Они - другие...
Те люди мелкого колибра,
Они, увы, совсем иные,
Они не ищут сердце мира.
И чистоту частиц эфира,
Кристально ясного истока,
Не волновала их палитра,
Научных сфер небес чертога.
В них небыло того потока,
Того запала и ядра...
Того живительного сока,
Без сердцевины... кожура.
И мишура, лишь только фантик,
Обёртка, что, видна снаружи...
Красивый, пышный белый бантик,
Ну а внутри миры им - чужды.
Не дорожат причиной, сутью,
Им наплевать на смысл вех,
Подобна жизнь их - захолустью...
И тот философ, тот поэт,
Продолжил путь свой одиноко,
Ища подобных и похожих,
Мир видевших не однобоко,
Не узколобо и безбожно...
Творил, мечтал, искать пытался,
Провёл всю жизнь, и вот ответ:
Он не один тогда остался,
Он был один - всегда, для всех...
Сам для себя - он был счастливым,
Несчастным в том лишь, что избрал,
Другой народ, быв меркантильным,
И от того всегда страдал...
Ночами мучался, не спал,
Учёный муж, поэт, философ,
От жизни скорбной уставал...
От глубины своих вопросов.
И после смерти, своим духом,
Он слился с миром бытия...
Со всеми теми, кто, по слухам,
Шёл тем путём... Одна судьба.
В одном ключе, едином русле,
Кто как и он - мечтал, творил,
Кто был подобен в этом чувстве,
И сердцем дорожил, любил...
Ведь притягается - подобность,
Обрёл он истин пониманье...
Тоска лишь в том, что эта повесть,
Не исключение из правил...
Он - не один, подобных сотни...
Чья жизнь проводится в страданьи,
Скитаний путь: дом - подворотня,
Живут в себе... в своём изгнаньи.
Как в заточеньи душ и мыслей,
Но дух парит в небесной глади,
Подобно дивным, чудным птицам,
Свободой дышат что и правдой.
И потому пишу те строки,
Что мир вовеки будет - тот же...
Невежды не воспримут соки,
Глупцы продолжат жить безбожно.
А умный люд в своём скитаньи,
И в меньшинстве усталых душ,
Даю я зуб, за выживанье,
Бороться будут, и не чужд...
Насущных истин им сок правды,
Как жаль что только это - между...
Пройдёт с усмешливой бравадой,
Всё тех глупцов... всё тех невежд.
© Шевченко М.Р.