Увидев, что мой файл стихами перегружен,
Я смою их в ведро и выплесну наружу.
Стихи замёрзнут, как от зимней стужи,
Объяты холодом критических статей.
Затем, от тёплых слов моих друзей,
Оттают вдруг, и побежит ручей
Из строк и рифм, вплетённых в вязь.
И все ручьи соединясь,
Вольются в русла бурных рек –
Поэзии недавних дней и лет.
И примет их затем огромный океан –
Литературы всех эпох и стран,
Где все плоды труда и вдохновенья
Резвятся, не страшась унылого забвенья.
Согреты славы ласковым лучом,
Они, то поведут неспешный разговор,
То шепчутся, волнуясь, чуть дыша:
- Да это же Онегина строфа,
А это Лермонтова мысли,
А это что-то по английски.
Шекспира то, плывёт сонет
Строк дивных излучая свет.
Гюго, Сенека и Петрарка.
Сними «шинелку» – очень жарко!
Не вспомню, что-то строчки те?
Ах, да! Антоша Чехонте!
Какая дивная громада!
Как главное лицо парада
Плывёт могуч, неколебим
Толстого Льва – «Война и мир!»
И строки те, что весело резвятся,
Подхватит солнца луч и в небо устремятся,
Они, как облака влекомые ветрами
Заполнят небосвод огромными мирами!
Где в строчках выцветающих чернил,
Мы заново откроем Целый мир!
А через год, иль после многих лет,
Слова дождями застучат по крыше.
Услышит их поэт, и, может быть, напишет
Стихи, поэму иль сонет.
Прости меня, мой «добрый» критик,
За то, что хлеб твой отберу,
И всё предвидя – как политик,
Сам эпиграмму напишу:
-Пусть всё, чем я живу и чем дышу,
Добротным будет и достойным,
Но не того ведра, что назовут «помойным».