Новые подробности о жизни Человека на Луне

 
Раньше ни люди, ни звери не видели снов. Дети сов и кенгуру меньше всего на свете хотели ложиться спать. Что толку всю ночь валяться в темноте!  Хотя, в те далекие достопамятные времена ночи и не были такими тёмными как сейчас. Но о причине такой странности вы узнаете чуть позже.
Просыпались же все живые существа с чувством, будто всю ночь происходило что-то ужасное, но никто, как ни пытался, не мог вспомнить, что же именно. И всегда всем хотелось заснуть дома, а проснуться с чувством, что где-то летал, и не узнавать родных игрушек в детской бабушкиных часов и папиного рояля в углу. Но пробуждаясь, видели привычную обстановку и понимали, что, к сожалению, совсем не соскучились по родным стенам, и то нехорошее, что происходило во сне, о чём они не знали, будто бы происходило ЗДЕСЬ ЖЕ.
А всё было так потому, что в те далёкие времена на небе было две луны, хотя дело, конечно, не только и не совсем в этом.
Самое же важное заключается в том, что на обратной стороне одной из них жил человек. Звали его Человек на Луне, хотя, конечно же, никто его так не звал и не звал вообще, потому что никто его не встречал и не видел. Вёл он образ жизни совершенно отшельнический. Он сидел в темноте на Другой Стороне Луны и писал сказки. Он был сказочник. А чтобы можно было хоть что-то разобрать в вязком мраке вечной ночи, у него был фонарик, которым он подсвечивал лист бумаги. Так жил он там сто тысяч лет и написал два с половиной миллиона книг, в каждой из которых было по четыре с половиной миллиона страниц. Кроме того, успевал он запечатлевать и свои отвлеченные мысли и переживания, в результате чего из под его пера вышли еще и несколько тетрадей с воспоминаниями. Всё это лежало большой горой в полном беспорядке на Обратной Стороне Луны. И когда он закончил последнюю свою книгу он решил, что неплохо было бы  немного отдохнуть. Лег он на спину, посмотрел на звезды и подумал: “А не растёт ли на второй Луне черничный куст?  Очень уж хочется черники..” Был он, как вы уже поняли, человеком деятельным, и потому, не стал мешкать. Уже через мгновение  тишина необитаемого космического тела нарушилась стуком молотка. Человек на луне сколачивал деревянную лестницу, как те, что сооружают садовники для того, чтобы забраться на яблони или на крышу террасы и собрать упавшие на неё  перезрелые плоды. Вы, конечно скажете, что не мог он ничего сколотить, потому что на Луне нет ни досок, ни гвоздей, ни молотка. Это всё действительно так, но не учли вы одного, что был он не просто сказочник, а истинный мудрец, и потому, разумеется, мог сделать свои мысли осязаемыми, воплотить их в жизнь силой одного только своего произволения.
Так вот, сделал он эту лестницу очень длинной, прислонил к другой Луне и стал карабкаться, мечтательно облизываясь в предчувствии встречи с черничным кустом. Но дело было в том, что Человек этот был очень-очень легким. Таким же легким, как воздушный шар наполненный гелием. И та луна на которой он прожил последние сто тысяч лет не падала на землю под весом всех наваленных на неё книг только благодаря лёгкости её обитателя. Вот таким он был невесомым. Был он воздушным как оболочка Дирижабля, как крылья стрекозы. И потому, когда он дополз до середины лестницы, Луна, на которой он жил в последнее время, пошатнулась и как грохнулась вниз!
По счастливой случайности никто не пострадал, потому что упала она в Тихий океан, а страницы книг, со сказочными повестями от удара о водную гладь превратились в искры, которые разлетелись по всей земле и упали в кроватки к совятам и кенгурятам и львятам и школьникам. Так они стали видеть сны, написанные в темноте Лунным Затворником. Какие-то из них были написаны давным-давно, а какие-то совсем недавно. А человек этот больше не живет на тёмной стороне ночного светила, или, как у нас говорят,  волчьего солнышка. Он не нашел куст, но всё время шагает, любуется теми, кто спит по открытым небом и машет им рукой. Наверное поэтому, как говорят, тем, кто спит при свете звёзд – в поле ли, или на кровле сарая – снятся особенно красочные и таинственные сны.