Можно ли любить человека за то, что он есть?
Нет, можно любить лишь за то, что в нем есть!
Некоторые пояснения Постулата приязни:
Здесь есть одно тонкое место, которое даже с пониманием того, что или кто имеется в виду: человек, или Человек, требует более подробного объяснения.
Кстати, я и пишу слово человек с прописной или строчной буквы в зависимости от наполняемого его морально-этического контекста: положительный морально-этический контекст человека — есть образ и подобие Божие, как же его писать с маленькой буквы-то?!
Теперь к объяснению, возьмем пример:
Мать любит ребенка, — любит не только что еще не определяемого какими-либо морально-нравственными признаками, а даже и любит его априори, еще и не родившегося, еще и не зная даже кого любить по гендерному признаку: мальчика или девочку. А хоть и хотелась, любилась девочка, все просто поменяется местами, и родившийся мальчик, в дальнейшем, уже ревновать и упрекать мать за это естественно не будет.
Ну здесь-то все просто: рождение любого человека в любом случае — есть потенция добра! И любая мать это понимает и не желает самый распоследний маргинал(ка) своему ребенку вырасти убийцей, садистом, вором и т. д., до рождения, как бы и зарезервировав уже, желая кровинушке своей место в Аду.
Следовательно, мать любит и не физического человека даже, а именно Божью душу, — именно добро, которое должно через нее войти в этот мир. А это и есть то,
что в нем есть, ну или то, что в последствии, как правило, куда-то, увы, девается!
Давайте усложним еще: А когда рождается ребенок с каким-либо психическим, интеллектуальным отклонением — что же, здесь возможно лишь сострадание? Нет! Вот здесь-то и остается в нем, рожденным по ту сторону добра и зла, так и нераскрытый потенциал Человека! И мать верит, да и не то что верит, а знает, что этот Человек был бы самым лучшим: добрым, честным, благородным, справедливым! Но это не его вина, что он так и не расправил крылья для своего полета! А вот живет рядом тупой здоровенный детина, с садистскими наклонностями, пока лишь на кошках тренируется. Да и созрев окончательно, он мать свою, вложившую в него всю себя, любившую его лишь за то, что он есть такой, сдает ее немощную, ненужную уже в быту, как вещь, в приют!
Так что любить тех, кто и вины-то не имеет за отсутствие права выбора своего, — кто так и остался ангелом не спустившемся на эту, столь липкую человеческими соблазнами землю, не то что можно, а должно, — должно за свою сохраненную потенцию добра!