С трибун высоких будут литься речи
И непричастные пролезут в первый ряд.
О нём как о безвременно ушедшем
В который раз они заговорят.
И сотни панегириков елейных
Сорвут их голоса до хрипоты,
А кто-то тихо в день неюбилейный
К доске у дома принесёт цветы.
И налетят стервятники-эксперты
Замажут нимб и оберут оклад,
Но наградят, как водится, посмертно:
Таким при жизни не дают наград.
Его расслышат только слишком поздно
И жизнь его продлится на века,
Когда в программу средней школы
Войдет хотя б одна его строка.
И скажут, прочитав его, потомки:
"Нам не понять никак его секрет -
Его душа для всех была потёмки,
Но многих она вывела на свет"
Ну что ж, пусть это будет стимул,
Для тех, кто будет после и вообще,
Для тех, кто этот вызов принял,
Для тех, кто что-то понял о душе.
Ему уже ни холодно ни жарко
Он не любил досужих разговоров
Вот и сейчас с принта на майках
Глядит на нас как будто бы с укором
Пусть он у власти будет не в почёте
Его народ растащит на цитаты.
Кто не успел ещё прочтёте:
Он после смерти будет напечатан
И снимут даже фильм многосерийный
Не так, как надо бы, а как сумеют
Покажут и отложат в ящик пыльный
До круглых дат, до новых юбилеев