Глава 1 Разрыв
- Оля! Ну, Ольга! Подожди… да объясни же, что случилось?
Прохожие, кто равнодушно, кто укоризненно, а кто заинтересованно оборачивались и провожали глазами странную парочку, бегущую по улице и на ходу, как водится у молодежи, выясняющую отношения. Вернее, судя по обрывкам их перепалки, уже не парочку.
Впереди сердито и решительно поджав губы на покрасневшем то ли от ветра, то ли от эмоций лице, то и дело, спотыкаясь, почти бежала симпатичная рыжеволосая девушка. Ее серые глаза яростно блестели. Казалось, если сейчас ей на пути подвернется, не успевший посторониться великан, или вдруг вырастит кирпичная стена, она их даже не заметит, сметет, несясь прочь от того, кто пытается ее сейчас удержать.
- Оля!...
Парень, наконец, догнал ее. Схватил за рукав куртки, желая остановить. Девушка отчаянно зло рванулась, взмахнула рукой, пытаясь вырваться, и вдруг вскрикнула:
- Доволен?! Смотри! Все из-за тебя! - уже не сдерживая слез, заорала она на ошалело отпрянувшего парня, суя ему под нос ладонь, с которой капала кровь.
Парень, виновато опустив голову начал рыться в карманах и, молча, протянул ей огромный мятый серовато-синий носовой платок. Опустив плечи, и видимо боясь смотреть ей в глаза, он топтался рядом пока она, что-то шипя, заматывала поврежденную ладонь в импровизированную повязку. Надо сказать, вид он имел весьма колоритный. Длинный, как жердь. Тощий настолько, что казалось, подуй сильней ветер и его просто подхватит и понесет в неведомые дали. А одежда… Это вообще нечто. Гот в натуре. Черное долгополое то ли пальто, то ли хламида с развивающимися полами из-под которых виднелись тощие ноги в столь же черных штанах и умопомрачительные сапожищи на толстенной подошве. И все это великолепие щедро, в буквальном смысле, присыпано всевозможными заклепками, шипами, и черт знает, чем еще. Об которые, судя по всему и поранилась его не в меру эмоциональная подруга. Эмоции же самого парня прочесть было крайне затруднительно, по той простой причине, что половину его лица, обильно задекорированного толстым слоем ослепительно-белой пудры, вообще, скрывала копна черных растрепанных волос, а другую, нижнюю, было почти не видно за поднятым воротником. И, несмотря на то, что истинное лицо этого человека тьмы оставалось загадкой для наблюдателей, вся его фигура демонстрировала сейчас безысходное отчаянье и растерянность. Ну, догнал, остановил... Что дальше? Как удержать? Как убедить? Нет у него таких слов. Не умеет он сказать, что у него на душе. А она не умеет, да и не хочет, его понять.
- Оля… - тихо и уже как-то тоскливо-обреченно выдавливил он, поднимая, наконец, голову, пытаясь поймать ее взгляд, в робкой надежде найти за слезами злости и разочарования еще совсем недавно греющее его тепло, любовь... но...
- Все Денис. - Наконец, вытерев слезы и смахнув с лица волосы, уже почти спокойным голосом твердо сказала Ольга - Я тебе говорила, предупреждала. Сколько можно? Мне стыдно показывать тебя друзьям, я не могу привести тебя в таком виде познакомить с родителями. Ты забил на свою карьеру. Тебе ничего не надо, кроме этого... - она брезгливо, но уже более осторожно ткнула изящным пальчиком в его экзотический костюм. - Денис я люблю тебя, но я хочу нормальной жизни, семьи, детей, нормального мужа не помешанного на черти чем… - совсем тихо закончила она, отворачиваясь, протянула ему платок, развернулась и уже никуда не торопясь, устало опустив плечи, пошла прочь.
А он стоял и молча глядел ей вслед. Его мир рушился, на глазах превращаясь из только что сверкающих на солнце небоскребов в жалкую кучку пыли, разносимой холодным ветром одиночества. Он зябко поежился, кутаясь в свое пальто, повернулся, чтобы идти... Куда? Да все равно куда... И резко вздрогнул, почти налетев на монолитную приземистую фигуру в наряде куда более экстравагантном, чем его собственный.
- Молодой, красивый, вижу, беда у тебя приключилась. Дай помогу, хочешь вернуть ее? - пожилая, а может, и нет, кто их разберет, толстая цыганка в неописуемо грязной длинной цветастой юбке нагло перегородила ему дорогу.
С ее загорелого до медности морщинистого лица пронзительно пристально глядели черные омуты глаз. Дениса передернуло. Словно холодом дыхнуло. Хотя, что он мелет. Просто на улице уже конец ноября, мерзко, промозгло, да еще и меленький дождик моросить заладил, пока они тут с Олей спринтерским бегом занимались. Так и заболеть не долго. А ну все к черту. Заболею и сдохну. Давно пора, - тоскливо подумал он. Но развить эту пессимистичную мысли дальше помешала настырная старуха, уже успевшая мертвой хваткой вцепиться в его руку.
- Уйди бабка, не доводи до греха - пытаясь стряхнуть надоеду, прошипел Денис изо всех сил стараяся подавить раздражение.
- Милок, смотри - шанс тебе в руки идет! Не каждому он дается, а к тебе сам идет. Не отказывайся не попробовав. Мне лишь нужна ее кровь и волос, а они вот у тебя, смотри! - И она, резко выбросив вперед руку, что-то схватила с лацкана его пальто и, победно улыбаясь, затараторила дальше. - А кровь на платке, и свою кровь ты тоже не пожалеешь ради любви своей. Мы вернем ее, верь милок. Пойдем, пойдем со мной.
Денис, как завороженный слушал ее бормотание, уже не сопротивляясь, двигаясь за бабкой по немноголюдной в этот час улице к серой обшарпанной хрущевке.
Глава 2 Риск благородное дело?
Квартира была странная. Сначала Денис не сообразил, в чем крылась эта странность, поразившая его едва он переступил порог, и входная дверь с легким щелчком захлопнулась за его спиной. Странностей было много - свет... вернее, почти его полное отсутствие, какой-то странный, дурманящий, расслабляющий запах, и главное - габариты помещения. Денис знал хрущевки. Он сам с семьей переехал из такой несколько лет назад, в новый панельный дом. Хоромы после крысиной норы. Но даже его нынешние хоромы сейчас казались ему жалкими по сравнению с жилищем цыганки.
Скорей всего, дело было все же в освещении и в драпировках стен выполненных настолько искусно, что казалось помещение было бескрайним, эдакий лабиринт, и стоит заглянуть за угол, и отодвинуть очередную полупрозрачную, покрытую оригинальным орнаментом занавеску, как там откроется еще комната, еще зеркала, еще скрывающие что-то занавеси и мерцающее пламя длинных, полуметровых свечей в поблескивающих металлической резьбой напольных светильниках.
Денис оторопело оглядывался, даже не замечая, что старухи уже нет рядом. Откуда-то со стороны раздавалось ее бормотание и позвякивание какой-то посуды. Неужели и в этом царстве загадок есть банальная кухня с холодильником, плитой и свистящем на ней чайником - как-то лениво подумал парень. Его глаза, изучающие обстановку, словно примагнитились к темным деревянным стеллажам покрывающим почти все свободные участки стен в одном из закутков бабкиной квартиры. А на них, на этих стеллажах, сидели, глядя на залетного гостя в упор, куклы. Большие и маленькие, красивые и откровенно уродливые, но все как на подбор, настолько реалистичные, с такими выразительными чертами лиц и блеском в широко открытых глазах, что Денису стало не по себе.
А, ну в баню эти эксперименты – пронеслось у него в голове - домой пора, подумаешь девушка бросила, тут того гляди, вообще, заколдуют, блин. Превратят вот в такую же куклу и на полку посадят на всех таращиться.
Не то, чтобы Денис яро верил в магию и всякую мистику. Но и положа руку на сердце, признавал, что есть что-то в мире не совсем объяснимое, понятное, загадочное. Что не могут объяснить ни церковные святоши, уверяющие, что в таких случаях надо тупо верить в БОГА, ни ученые, строящие не менее неподтвержденные заумные гипотезы в ожидании многомиллионного спонсирования на эксперименты.
Денис и в готы-то подался потому, что эта давящая тупость окружающего мира вызывала у него настолько сильное отторжение, что хотелось убежать, скрыться, отгородиться хотя бы так - за маску из пудры, за черный балахон и занавешивающие пол-лица лохмы. Я в домике. Посторонним вход запрещен. Сейчас, вся его затихшая было интуиция и осторожность проснулись, и в два голоса, перекрикивая друг друга, орали ему в оба уха - беги! Пока не поздно, пока не вернулась эта старуха и не позвала тебя попить чайку с какой-нибудь отравой, от которой ты превратишься в зомби.
Иду-иду – сам себя, успокаивая буркнул Денис, поворачиваясь и пытаясь сориентироваться, где же выход из этого параллельного мира в мир реальный - то бишь, где входная-выходная дверь.
Старуха возникла, как чертик из коробки, заставив его очередной раз вздрогнуть.
- Прости милок, закопалась. Ты уже смотрю, с моими куклами познакомился. О, это мое самое большое увлечение. Давно делаю, часть кому-то отдаю, кому продаю, но с некоторыми не могу расстаться. Тут они - нравятся?
Денис, судорожно сглотнув, кивнул, не зная, как сказать цыганке, что он передумал и ему пора уходить.
- А я чайку заварила - пойдем на кухню поговорим, расскажешь о своей любушке голубушке - чаек травяной вкусный, тебе понравится - вещала бабка, мягко подталкивая парня в сторону кухни, которую можно было определить разве что по приятному сладковато-пряному запаху свежезаваренных трав.
- Ну, все, попал - тоскливо подумал парень - прощай мама, прощай папа, да и ты Ольга не поминай лихом...
***
Чай на удивление оказался вкусным. В большой белой фарфоровой чашке этак на пол-литра. Денис все ждал, когда начнутся колики или онемение, ну как это бывает, когда отрава начинает действовать. Но минуты шли, а ничего не происходило. Бабка сидела рядом, облокотившись локтями на квадратный маленький стол в крохотной прямо до умиления светлой и реальной кухоньке, и тоже потягивала чаек, исподволь изучая потенциального клиента. Денис расслабился и тоже начал осматривать, что же тут есть интересного. Интересное нашлось сразу. На этажерке рядом с холодильником, прямо поверх журналов и старых газет лежала книга. Именно такие книги Денис и видел в фильмах про чародеев, коими весьма увлекался в детстве. Тяжелая, массивная с темным кожаным переплетом и металлическим кружевом орнамента поверх. С заклепками и закладками, по-видимому, отмечающие самые часто используемые места. Антураж. Интересно, а что там по-настоящему написано? Размышлял Денис - небось лабуда какая-нибудь или рецепты кулинарные.
Старуха видимо заметив интерес парня к книге, довольно усмехнулась и, отставив чашку указала на свой раритет.
- Это мне от бабки досталось. Ох, сильная тебе я скажу, тут магия заключена мальчик. Сама не рискую всеми заклинаниями пользоваться. Твою-то беду мы поправим. Это приворот называется. Почти безобидное колдовство - все компоненты есть, да и луна растущая то, что надо. Да и не дорого тебе все это обойдется, всего каких-то 10 тысяч.
Денис поперхнулся, и закашлявшись, отставил чашку. Старуха терпеливо ждала, пока он прокашляется и выразит свое отношение к озвученной цифре.
- Я э… поймите, я, конечно, вам очень благодарен, но я не готов так сразу… да и денег у меня с собой нет - проблеял Денис, окончательно утвердившийся в мысли, что ему явно пора домой, - давайте я все здесь оставлю, пойду домой подумаю, а потом приду и мы все сделает. Хорошо? - с робкой заискивающей улыбкой закончил он свой оправдательный монолог, глядя на цыганку так, словно в ее власти было сейчас не согласиться, а просто посадить его на цепь и пытать до внесения означенного гонорара за ее услуги. Старуха усмехнулась и молча, встав, собрала чашки со стола.
- Иди… зря ты испугался, все бы получилось, и уже завтра ты был бы с ней. Да и не те это деньги, что за любовь жалко отдать. Подумай об этом - не оборачиваясь, бросила она.
Денис понял, что аудиенция закончена и облегченно выдохнув, скользнул из-за стола, аккуратно отодвинув стул.
Спасибо, тихо пробормотал он, и уже выходя из кухни, услышал в спину:
- Ты никуда от этого не убежишь мальчик, ничего в мире не бывает случайным, и наша встреча тоже. Возможно, скоро ты сам захочешь взять в руки эту книгу и проверить ее возможности.
Не слушая дальнейшие бормотания, Денис пулей вылетел из квартиры, на ходу придержав все же дверь, чтобы не дай бог не хлопнула, и не разозлила странную ведьму. Выбежав на улицу, он облегченно глубоко вдохнул свежий бодрящий вечерний воздух и подставил пылающее лицо дождливой мороси. Фу… пронесло… Дом милый дом. Я иду.
А ночью ему снились куклы… Они прыгали, скакали, суетились вокруг него. Дергали за одежду, принуждая куда-то идти, что-то неразборчиво и многоголосо щебетали. И у одной из кукол было лицо... его Оли. Она не суетилась как остальные. Наоборот, сидела маленькой, реалистичной, миниатюрной копией грустно глядя на него …Сердце затопила такая тоска, что Денис не в силах ее дальше выносить со всхлипом проснулся. Черт, ну разве так можно! Что за издевательство. Днем покоя нет, ночью тоже.
Олин образ навязчиво маячил перед глазами не давая сосредоточиться.
А вот возьму и сделаю тебя! Зло подумал парень, остервенело, растирая лицо водой и прогоняя остатки дремы. Сделаю, и будешь только моей, никуда не сбежишь.
Времени на исполнение этой угрозы у Дениса было навалом. Работал он с графиком 2/2 в маленькой конторке по сбору и ремонту компов и прочей техники. Заказов было не слишком много и даже на работе, присутствие на которой, однако было строгим, у него часто бывало относительно свободное время. И доступ в интернет. Там новоявленный кукольных дел мастер и решил заняться своим обучением. Перелопатив массу литературы и морально подковавшись в свой первый же выходной, он совершил забег по всем специализированным и, не слишком специализированным магазинам и с огромными пакетами явившись домой, под недоумевающий взгляд удивленной мамы, наспех раскланявшись с ней и заглотив обед, заперся в своей комнате не вдаваясь в объяснения.
Его родительница, в общем-то, была уже привычная к странному временами поведению сына. Один его имидж чего стоил, и потому дабы не нервировать свое неординарное чадо она решила сдержать свое любопытство, авось потом сам расскажет, что он там такое замыслил. О возможной противозаконности замышленного, она предпочитала не думать. Мальчик оригинал, но не дурак, на такое не способен – уверяла она себя.
А Денис мастерил… Все сильней и сильней проникаясь процессом и получая от него такое ни с чем не сравнимое удовольствие, что даже недавняя его боль от расставания с Ольгой как-то сама собой затихла, затушевалась, сгладилась. Под его чуткими пальцами сейчас рождалась другая Оля. Принадлежащая только ему.
Глава 3 Находка
Прошло три года.
- Подожди... что это? я где-то это уже видел... - высокий черноволосый, стройный парень лет 25 остановил, тянущего его куда-то, друга у обшарпанной витрины какого-то крохотного магазинчика книг. За стеклом на полинялом, синем бархате среди красочных подарочных изданий Диккенса и Драйзера лежала она... та самая книга - в темном кожаном переплете с металлическими узорами на обложке.
- Ден, ты не исправим, – хохотнул его приятель, мученически закатывая глаза, - то от тряпок в восторг впадаешь, то от книжек тащишься. Тебе бы барышней родиться надо было в 18 веке.
Невысокий крепкий парень с широким улыбающимся лицом, и смешливыми карими глазами, явно потешался над своим странноватым, но весьма симпатичным другом. Тот же не обращал на его подколки никакого внимания, как завороженный уставился на полинялую книжонку, выставленную на витрине этой барахолки.
- Подожди меня - бросил он, и это была даже не просьба, а прямо распоряжение, не терпящее возражений, и нырнул в жалобно скрипнувшую дверь.
Он появился на улице спустя три выкуренные сигареты, и десяток, пронесшихся в голове ожидающего, весьма нелестных эпитетов в свой адрес. Он был более бледный, чем обычно. Задумчивый, и какой-то нереально возбужденный при этом. Губы были сжаты в тонкую напряженную ниточку, глаза словно смотрели внутрь, при этом он умудрялся, как-то все же фиксировать происходящее вокруг.
Его приятель, уже было приготовившийся напуститься на него, за столь долгое отсутствие (Ведь, черт возьми, они же опаздывают на встречу. Все уже, небось, собрались, их только ждут) посмотрев на Дениса, осекся и просто спросил:
- Что случилось? Чья это книга?
- Валь, я тебе расскажу, только не сейчас, давай вечером - словно с трудом подбирая слова, выдавил Денис, и, спрятав сверток в пакет, решительно пошел вперед по маршруту, от которого они так неожиданно отклонились. Валя, пожав плечами, слегка заинтригованный поспешил следом. Ну что ж, вечером так вечером. Тем более они давно собирались посидеть вечерком, да все не складывалось, а тут теперь и повод есть. Да и бутылка Одесского, уже надоела глаза мозолить, пора ей найти более приятное применение, чем стояние на полке в кухонном шкафчике.
***
В маленькой комнате уже было не продохнуть, но друзья этого не замечали. Они уже давно прикончили коньяк и сидя на диване, неспешно разговаривали, куря травку, недавно по случаю приобретенную запасливым и пронырливым Валькой. Кстати, инициатором столь нездорового время препровождения стал как не странно, обычно сдержанный Денис. Но видно совсем припекло парня, раз он так возжелал расслабиться. На табуретке перед диваном, среди тарелок с закуской и стаканов лежала виновница торжества. Книга. Рассказ Дениса не сильно впечатлил Вальку. Верней не так. Не сильно на фоне первого шока от проникновения в святая святых его давнего, но далеко не столь близкого, как хотелось бы, друга. Денис раньше все отнекивался, находя массу причин не звать к себе, а тут вдруг сам пригласил. И снисходительно смотрел, как переступивший порог дружбан тихо выпадает в осадок.
- Это все ты сделал?! - наконец справившись с собой, выпалил Валька, пожирая глазами десятки и десятки кукол сидящих, лежащих, висящих по всей этой странной обители.
- Ага, – каким-то бесцветным уставшим голосом ответил Денис, подхватывая с комода маленькую рыжеволосую фигурку. - А началось все с нее. Узнаешь?
- Блин, да это ж Ольга! Ничего себе сходство... Как не узнать. Вы ж три года назад как расстались. Говорят она сейчас замужем и ребенок вроде есть. А вроде такая любовь у вас была... - Валька выжидательно глянул на друга, но тот не подхватил тему, качнув головой, словно прогоняя какую-то мысль, и бережно вернул куклу на прежнее место.
Затем поднял с пола пакет и вынул книгу.
Когда тема загадочных совпадений была пережевана вдоль и поперек, книга изучена до дыр, а градус алкоголя и прочих веществ в крови, явно превысил допустимые нормы – друзья почти одновременно озвучили одну, мягко говоря, крамольную идейку, а не поколдовать ли по случаю подвернувшейся под руку инструкции.
- А давай ...ик... мы твою эту куклу... ммм... увеличим и оживим. Ты прикинь! Помнишь фильм «Ох, уж эта наука», – какая там секси получилась, и влюбленная как кошка! Прямо все для своего создателя готова была готова сделать. - Усиленно мутил воду поддатый, а потому озабоченный вопросами половых отношений больше обычного, Валька.
- И на фига тебе Ольга или другая баба. У них одна дурь в голове, сами не знают, чего хотят. А тут такая красотка... к...конфетка, ну и мне по дружбе какую-нибудь подаришь, вон хоть ту... брунэточку - и Валька заржав, подхватил на руки, сидящую рядом с диваном на стуле, черноволосую куколку в черном атласном костюме с алыми обшлагами, дурашливо, словно танцуя с ней, покачал в воздухе и чмокнул в крохотное красивое белое личико.
- Ну, не думаю, что она тебе подойдет... Она вампирша… - на полном серьезе, задумчиво покачал головой Денис. Он явно готовился принять какое-то важное решение. И потому, как решительно вдруг заблестели его глаза стало понятно, что он наконец его принял.
Глава 4 Не так страшен черт... как его малютка.
… Не убежишь, мальчик... ничего в мире не бывает случайным... и наша встреча тоже... скоро ты сам захочешь взять в руки эту книгу и проверить ее возможности… - старухин заговорщицкий шепот безжалостно грыз мозг. Денис пытался ответить ей, что ничего ему не захочется - пусть и не надеется, но язык, казалось, присох к небу, а пересохшие губы срослись и покрылись коркой. Чувствуя, что просто умирает от жажды и непонятного кружения огней в черном космосе полусна, а так же от противной тошноты, от преследующего вороха запахов и звуков, Денис сделал неимоверное усилие и проснулся. Верней попытался. Застонал от приступа головной боли пришедшей с первой попыткой открыть налитые свинцом веки, и вдруг почувствовал как на его горячее, сморщенное в страдательной гримасе лицо, легла влажная холодная ткань... Блаженство…
- Спасибо… мамочка - слабо прошептал он, благодарно водя по кровати рукой надеясь поймать мамину ладонь. Она наверняка рядом стоит сейчас над ним, и с жалостью смотрит на свое натрескавшееся до поросячьего немогу, дитятко. Стыдно-то как… Что вчера было-то? Все как в тумане… отрывки, размазанные кадры… КНИГА!
Черт!… - Дениса пробил, словно разряд электрического тока, когда крохотные холодные пальчики коснулись его щеки и тоненький участливый голос спросил:
- Создатель, вам уже лучше?
* * *
Тело действовало рефлекторно, пока мозг пытался осознать и главное примериться с действительностью. Денис, мигом протрезвевший под действием слоновой доли адреналина выплеснувшегося в кровь, кубарем скатился с кровати, путаясь в простыне и сметая все на своем пути. Почти ничего не соображая и не видя, но чувствуя вокруг чье-то многочисленное присутствие, словно россыпь крыс или тараканов, которые шурша, разбегались в разные стороны, не желая быть раздавленными обезумевшим великаном. И эти тараканы разговаривали! Денис слышал тоненькие, встревоженные, испуганные голоса со всех сторон. Топот... визг... писк...
Я сошел с ума! Отравился. Чертов Валька паленый коньяк вчера притащил... БОЖЕ! Нет! Нет! Сделай так, чтобы я сейчас открыл глаза и …все было тихо, спокойно...ОБЫЧНО. Пожалуйста, Господи! - взмолился Денис, взывая к тому в кого никогда не верил, но на фоне того, что творилось с ним сейчас, был уже готов поверить, и в НЕГО и во что угодно. Ударившись с налета в закрытую на щеколду дверь комнаты, Денис чуть не упал, схватился за ушибленный лоб и понял, что глаза открыть все же придется. А так же придется взять себя в руки и, наконец, посмотреть в глаза преследующего его страха - многочисленные глаза... маленькие сверкающие глазенки, таращившихся на него со всех сторон, оживших кукол…
* * *
Явление Христа народу, блин - мелькнула прозорливая, и не лишенная гордости мысль в гудящей голове новоявленного «Создателя», при взгляде на коленопреклоненную толпу маленьких фигурок, которые с вожделением взирали на него, с заваленного хламом ковролина. - Мелькнула и растворилась в кутерьме более актуальных и по большей части панических мыслей – кто виноват? что делать? и, что сказать маме?
- Сынок, у тебя все в порядке? - раздался из-за двери встревоженный голос родительницы, которая видимо все же услышав непривычные звуки из комнаты отпрыска, решила-таки побеспокоить его вполне резонным вопросом.
- Все в порядке, мамуль… Просто уронил тут кое-что...Споткнулся нечаянно, - Денис сам поразился, насколько уверенно сейчас звучал его голос и, насколько правдоподобно выглядела ложь. Итак, на последний вопрос ответ найден. Отныне пока не найдется выход, все это безобразие придется скрывать...ото всех. Боже, а как же Валька? Он-то, где сейчас и что помнит о случившимся? Может, хоть он сможет прояснить, что они вчера умудрились здесь наколдовать - иначе, как искать противоядие не зная формулы самого яда.
* * *
А где книга? - задал сам себе вслух вопрос Денис, когда окинув более спокойным взглядом комнату не увидел причину всех своих текущих бед.
Рыжеволосая куколка, видимо выбранная предводительницей среди этой разномастной толпы, взмахнула рукой, и десяток фигурок сорвавшись с места, ринулись под кровать.
Спустя секунду они появившись оттуда, словно почетный караул преисполненный сознанием важности выполняемого ими ритуала, таща злополучную книгу взявшись за ее бока, как гроб с телом глубоко любимого, но безвременно почившего вождя. Доперев ее к стопам слегка обалдевшего Создателя, носильщики склонили колени, одновременно опуская ношу на пол и застыли, видимо ожидая дальнейших распоряжений.
Ольга... нет, надо будет придумать ей другое имя, - уже совсем буднично подумал Денис, глядя, как рыжеволосая изящно и как-то величаво сдвинулась со своего места и порхнула к нему. Остановилась в шаге, и, подняв на него свои лучистые серые глаза, воззвала, протягивая вверх тоненькие нежные руки – Повелитель, приказывай нам! Мы счастливы служить тебе.
Ну что, допрыгался Создатель? Открыл конкурирующую фирму, народцем своим собственным обзавелся. Эх, нарвешься ты брат, чует мое сердце, на неприятности от вышестоящей организации, - вещал Денису ехидный внутренний голос, в котором все явственней звучали нотки веселой сумасшедшинки.
А плевать! Пусть будет, как будет... Значит судьба моя такая. Но с Валькой все же, надо поговорить.
Денис медленно поднял книгу и, осторожно ступая, отошел от двери, оставив бедную простыню бесхозно валяться на полу. Прошел сквозь, торопливо расступившуюся, толпу кукол и тяжело опустился на кровать, застыв с каменным выражением лица. Мысль лихорадочно работала. Так - сначала ревизия. Потом звонок Вальке. Потом... Додумать он не успел потому, как лежащий на прикроватной тумбочке мобильник внезапно подпрыгнул и заиграл победный марш входящего вызова. Денис словно кобра в броске, молниеносно бросив мешающую книгу рядом на кровать, схватил трубку и с надеждой приник к ней, выдохнув:
- На проводе!
- Ты как? – раздался заспанный и какой-то непривычно слабый голос Вальки. - Мне чего-то хреново… Голова раскалывается… ничего не помню… и шею где-то поранил. Не помнишь… может я на что напоролся у тебя? Идти прививку от столбняка делать или так оставить? - явно пытаясь пошутить, шептал с другого конца провода Валька.
Денис вздрогнул, обведя глазами свой притихший народец. Вампирши среди них не было.
* * *
Где... где она!? - хрипло и гневно рявкнул Денис, по-быстрому распрощавшись с бесполезным сейчас Валькой. Ответа не последовало. Куклы виновато молчали, опустив разноцветные головки, и тяжко вздыхали. Почва в прямом смысле уходила у парня из-под ног. Он нервного перенапряжения закружилась голова. Если сейчас он не наведет порядок среди своих вассалов, если не сможет взять ситуацию под контроль, будет полный абзац.
Он уже понял, что его идеи и эмоции, с которыми он изготавливал своих подопечных, каким-то образом, прямиком повлияли на их сущность. А учитывая, что творил он прямо скажем не всегда в хорошем расположении духа - можно представить, каких монстров он вчера выпустил в ничего не подозревающий мир.
Легко ли быть богом? - издеваетесь? Хотел я этого? Пьяный дурак, полезший в опасные и непонятные дебри магии. Дикарь, забравшийся в лабораторию и нажавший на красивенькую красную кнопку. Денис в отчаянье схватился за голову, стискивая виски. Что я наделал? Нет, надо брать себя в руки и пытаться хоть как-то исправить ситуацию.
Он глубоко вздохнул и выпрямившись приказал:
- Так, сейчас наведите здесь порядок и чистоту, а затем по очереди подходите ко мне для... инвентаризации - более правильное слово просто не шло в голову, и Денис решил не мучиться. Порывшись в ящике тумбы, достал почти новую тетрадь на пружинке с какой-то легкомысленной красоткой на обложке. Поискал ручку и, не найдя, довольствовался карандашом. А по комнате вихрем носились, обрадованные доверенным важным делом, фигурки.
Рыжеволосая тоже что-то там подбирала с пола, но как-то без энтузиазма, то и дело, поглядывая на Повелителя, словно ожидая, что ее выделят из общей толпы и поручат более значимое и подходящее по статусу задание. Вот ведь - звезда... - иронично подумал Денис, вспоминая эту Ольгину черту характера. И тут вон она во всей красе. Ладно, не будем разочаровывать девушку, - пусть будет пастухом при этом стаде. Мне же легче.
- Иди ко мне - позвал он, нагибаясь и подставляя ей ладонь. Куколка расплылась в победной улыбке, бросив высокомерный взгляд на своих «сородичей» и проворно, не давая времени небожителю передумать, порхнула на его ладонь. Денис с интересом, как бы заново рассматривал знакомое до мельчайших черточек и ниточек создание. Знакомое и незнакомое одновременно. Живое. Мыслящее. Чувствующее. Полезное или опасное?
- Как же тебя назвать – задумчиво пробормотал он. Куколка потупила глазки и кокетливо смахнула, выбившийся из прически, рыжий локон. Весь ее вид вещал:
- Хоть горшком назови только в печку не сажай, а холь, лилей и люби, ведь я для этого и создана.
- Лили... Лилит, - Денис невесело усмехнулся, проведя эту параллель. Первая жена Адама, демоница... А что, самое подходящее имечко. Так глядишь, и себе новое имя взять придется - Люцифер например. Интересно владыка ада обрадуется тезке?
Глава 5 На распутье
Вале было плохо. Так плохо ему еще не было за всю его насыщенную ощущениями жизнь. Он лежал, свернувшись калачиком под одеялом, и пытался понять есть ли в его многострадальном организме хоть одна клеточка, не испытывающая сейчас боли. Боль вызывало все - дневной рассеянный занавеской свет, режущий глаза даже в таком мизерном количестве. Звуки, доносящиеся с улицы - негромкие, но при всем этом вбивающиеся в уши как раскаленные гвозди. Ткань… нежная, легкая ткань одежды, постельного белья, сейчас жгла, давила, раздражала, впиваясь иглами в каждый нерв.
- Что со мной? Мне надо в больницу… вызвать скорую… сдать анализы – воспаленный мозг убеждал действовать, но измученное феерией болевых ощущений тело не желало подчиняться, слабовольно прячась все дальше и дальше в кокон.
- Да что же это... - со слезами пробормотал Валька, и вдруг ему померещилось, словно по его спине пробежали маленькие ножки… топ, топ, топ…
Я как медведь в берлоге, а по холмику надо мной зайцы скачут… - пришла в его голову неожиданно глупая мысль - бррр… как же все болит…
Внезапно край одеяла, под которым прятался от мира болеющий, приподнялся и Валька окончательно потерял дар речи - на него, растягивая алые губки в кровожадной ухмылке, смотрела черноволосая куколка, та самая которую он, кажется, вчера уходя от Дениса на автопилоте, прихватил с собой.
- Ну что любимый, ты рад меня видеть? - прошелестела она, проскальзывая под одеяло.
Валька зажмурился и вздрогнул, ощутив холодное прикосновение к шее и быстрый даже не болезненный, а какой-то щекотящий укус.
* * *
Денис поднял голову пытаясь разглядеть в темных глянцевых окнах на втором этаже хоть какое-то движение или огонек. Этот дом так часто снился ему в кошмарах, что он нашел бы его и с закрытыми глазами. Нашел, но подниматься и звонить в бабкину квартиру не спешил. В голове был кавардак. С момента покупки книги прошло уже две недели. Денис снова и снова проворачивал в голове свой скомканный разговор с продавцом. Разговор состоящий больше из двусмысленных, но при этом таких доверительных намеков, что парень, прокрутив все очередной раз, убедил-таки себя в том, что бабка все-таки жива, а «старый знакомый поставщик» не слишком щепетильного книготорговца - просто неудачливый домушник, сам непонимающий ценности того, что попало ему в руки.
Все последние дни пребывания в новом статусе, а именно создателя и по совместительству божества новоявленного народца, Денис не оставлял идеи разобраться в витиеватых заклинаниях, которыми от корки и до корки был исписан адский фолиант.
Что же они такого натворили в тот вечер, что книга на блюдечке преподнесла им свои тайны, чем они ее подкупили. И почему сейчас она издевательски забивала ему глаза немыслимой вязью непонятных рун, среди которых лишь изредка проскальзывали мало-мальски знакомые слова.
Денис был в отчаянье. Он уже, правда, вполне освоился с управлением своими подданными и даже нашел применение их усердию, и не дюжей, кстати, выносливости. Для начала заставив их стахановскими темпами выучиться грамоте, он теперь на целый день оставлял их в своей комнате с включенным компьютером и целым списком заданий по сбору информации. Вначале, глядя на них, парень испытывал только острое желание сильно зажмуриться и проснуться, прогнав этот кошмар, но с каждым новым днем в его голову просачивались все новые и новые далеко не радующие его честную и порядочную часть, но отращивающие крылья его другой темной половине, мысли. Денис начал бояться себя, своих просыпающихся желаний, амбиций, планов.
Сегодня ему всю ночь снилось, как его куклы заполоняют улицы городов, как уничтожают по его повелению всякого несогласного принять его власть, как все дорогие ему, да и просто знакомые люди, бегут, спасаясь от него, а он эдакий Зевс громовержец - мстительно хохочет, возвышаясь над ними, и пронзает их в спины своими огненными молниями.
Проснувшись в холодном поту, он не выдержал. И бросив все дела, помчался по известному ему адресу. Это было как отчаянный последний рывок утопающего, попытка выплыть, ухватившись за эфемерную соломинку надежды, а вдруг старуха жива, а вдруг она расколдует его маленьких бестий, превратив их опять в милые безобидные поделки?
Кроме того был еще Валька. И его «любовь». Денис не общался с ним нормально уже очень давно, да с того вечера и не общался. Друг изменился кардинально. Из румяного пышущего радостью здоровячка, которого хлебом не корми, дай над чем-нибудь поржать, да за девками поухлестывать, он превратился в нелюдимого, дерганного, неулыбчивого, одержимого маниакальным страхом пред дневным светом придурком. Другого эпитета Денис для него подобрать не мог. И еще до кучи повернутого на той самой кукле – Виолетте, как он ее теперь называл. Да-да вампирша нашлась и именно там, где Денис и думал – у закадычного друга в апартаментах. Тот наотрез отказался с ней расставаться, повсюду таская с собой за пазухой и, то и дело с вожделенным блеском в глазах уговаривающего Дениса увеличить ее до человеческого размера. Доставал до тех пор, пока Ден не выдержал и не ткнул его самого носом в то, что было изображено в книге.
Мол, разберись раз ты такой умный и тебе больше всех надо.
Как и предполагалось, Валька оказался не таким умным и тупо протаращившись в магические каракули обреченно нахохлился и, наконец, отстал от друга.
Виделись они теперь только поздними вечерами, почти ночью, когда Валя приносил Виолетту пообщаться с подружками. Ден про себя истерически ржал - ну точно блин друзья детства, которые дружат семьями, пока мужья по пивку ударяют, жены девичник устраивают. Отдельную головную боль Дениса составляла именно она - его жрица, его тень, его тайная, да какая там тайная-явная и вездесущая влюбленная воздыхательница. Вот уж кого Денис точно никогда бы не захотел увеличивать в размере. От нее и сейчас-то, голову сносило, и шерсть дыбом порой становилась. Бывало, слушая ее тихий, вкрадчивый голос, соблазняющий его на мировое господство, он закрывал глаза и представлял себя эдакой голозадой Евой смущенно прикрывающейся фиговым листочком. А с яблони свесившись над ней адский привлекательный змей уговаривал ее попробовать маленький кусочек запретного яблочка. Такого румяного, сладкого, такого доступного - ведь стоит протянуть руку и оно само упадет в нее.
- Создатель - вещала Лилит. - Мы готовы выполнить все, что ты захочешь. Мы многое теперь знаем о вашем мире. И очень многое умеем. Ты мог бы жить уже в великолепном дворце, которого достоин, а не в этой жалкой квартирке. Мы достанем тебе столько денег, сколько понадобится. Мы построим тебе храмы и заставим всех почитать тебя. А кто будет тебе не угоден, умрет.
И рыжеволосая валькирия делала красноречивый жест изящный ручкой, рубя повинные головы. Денис поражался ее спокойной, рассудительной, рациональной жестокости. Святая, блин, инквизиция. Бизнес и ничего личного.
И вот теперь, стоя во дворе хрущевки, под уже облетевшими на ветру тополями и, глядя в темные окна на втором этаже, Денис собирался с духом - что же выбрать: привычный, но такой безрадостный свет, или раскрывающую для него свои щедрые объятья, опасную, но многообещающую тьму.
Глава 6 Свидетели долго не живут
Николай Петрович сидел за столом в кабинете и перебирал бумаги своего последнего дела. Следователь по особо важным делам. Легенда отдела. Самое большое количество раскрытых преступлений за всю историю службы. И такой пассаж. Подозреваемый, уже почти совсем взятый за жабры, похоже, действительно оказался с приветом. Так искусно симулировать сумасшествие невозможно. В этом многоопытный следак был уверен.
Ему вспомнился последний допрос, когда Валентин Иванович Корзов, которому собственно и шилось дело, наконец, заговорил. - Но лучше бы он и дальше продолжал играть в молчанку, - расстроено подумал капитан, так хоть была возможность его под суд отдать, а теперь - экспертиза и пара-тройка лет в психушке. Это подозреваемому-то в массовых ритуальных убийствах, от которых весь город несколько месяцев стоял на ушах. Куда катится мир? Ну как тут работать - руки прямо опускаются.
Николай Петрович до сих пор помнил бледное лицо своего невменяемого визави, его всклокоченные светлые волосы и безумный бегающий взгляд.
- Это все она - Виолетта, она и куклы эти чертовы, которых Денис наделал. Они убивали. Я только за рулем был, каюсь, но я их сам боялся да кровь мне нужнааааа… я не могу теперь без неееее - рыдал подозреваемый, выкладывая следователю правду и только правду в данном случае больше похожую на детскую сказочку рассказанную в ночь на Хэллоуин.
М-да, - подумал Николай Петрович... надо бы с этим Денисом… как там его ...Агаповым лично поговорить – вот уж темная лошадка, с какой стороны не взглянешь. И он углубился в документы собранные на подозреваемого номер 2.
Денис резко нажал на тормоза своей новенькой тойоты. Машина, издав жалобный визг и подняв тучу пыли с грязной мостовой, покорно остановилась на обочине, молчаливо выражая своему импульсивному хозяину свое недоумение. Хлопнула с размаху откинутая дверца, разгоряченное лицо обдал холодный уличный воздух, а он уже бежал за знакомой до боли фигуркой удаляющейся по идущему вдоль трассы тротуару. Оля…
- Оля! – он крикнул, от волнения не узнав свой собственный голос и испугавшись, что получилось слишком тихо, и она не услышит за шумом проезжающих машин.
Но она услышала. Замерла, резко остановившись, и медленно повернулась к нему.
Знакомые серые глаза, которые он не забывал ни на секунду, неуверенная улыбка, тронувшая слегка подкрашенные губы, челка рыжих волос, выбивающаяся из-под шапки, раньше ее не было. Она почти не изменилась, разве что чуть-чуть похудела и сейчас выглядела более взрослой и печальной.
- Привет... - тихо сказала она, делая шаг ему на встречу.
Они засиделись в кафе до самого закрытия, не в силах наговориться и насмотреться друг на друга. Сердце Дениса готово было разорваться от всеобъемлющей, и просто невозможной радости. Она снова была с ним, снова свободная, сожалеющая об их разрыве и такая несчастная, что ему хотелось броситься перед ней на колени обнять, прижать, защищая ото всех бед на свете и никуда больше не отпускать.
Он подвез ее до квартиры, в которой она жила со своей двухлетней дочкой Ксюшей. Поцеловал на прощание, отказавшись подняться, но пообещав приехать, как только выдастся такая возможность.
Он приедет. Но сначала надо решить самый главный вопрос. Как защитить ту искру счастья, которая вдруг нежданно вспыхнула в кромешной тьме под названием его жизнь.
Денис ехал не торопясь к своему шикарному загородному коттеджу, обдумывая как объяснить своему народцу, что отныне он будет принадлежать не только им. Что отныне они должны служить и оберегать еще и Олю с дочкой. И не дай бог причинить им вред. На лбу Дениса выступил холодный пот при одной мысли о том, как может среагировать Лилит. Ее влияние на кукол за последнее время возросло неимоверно. И Денис ловил себя порой на мысли, что боится даже спорить с ней, словно с маленьким наглым мальчишкой, размахивающим перед его носом найденным заряженным пистолетом. Непредсказуемая как змея, влюбленная как кошка, умная, расчетливая, беспринципная Лилит внушала ему уже давно настоящий ужас, который он тщательно скрывал, боясь разрушить хрупкое равновесие и иллюзию своей власти над ситуацией.
Воздействовать на уже давно понявших свою силу кукол становилось все сложнее, и Денис решил прибегнуть к единственному пришедшему в голову решению - шантажу. Угрозе уничтожения их всех и себя – их все еще почитаемого Бога.
- Как ты мог! Зачем тогда ты, вообще, меня создал! Зачем оживил меня и всех нас?! – Лилит метала гром и молнии, то вереща почти на ультразвуковых частотах, от которых закладывало уши, то сдавленно рыдая и жалобно всхлипывая.
Она металась по гостиной маленьким рыжим смерчем. Куклы, не знающие как реагировать на ультиматумы, сыплющиеся на них и со стороны Создателя, и со стороны их великой жрицы замерли в нерешительности, заполонив все свободные места залы. Уже пару месяцев назад Денис понял, что количество его вассалов резко начало расти, учитывая, что ему самому даже в голову не приходило делать новых кукол - он пришел к выводу, что производство каким-то образом открыла Лилит. Но та наотрез отказывалась делиться информацией. Процесс случайно увидел сам Денис, однажды ночью вышедший на кухню попить воды и заметивший, что из-под двери, ведущей в подвал, пробивается тонкая полоска света.
Стараясь не шуметь и молясь, чтобы ступеньки не скрипнули, он приоткрыл дверь и заглянул в щель.
Первое что он увидел, была монотонно распевающая тихий непонятный гимн толпа кукол, качающаяся в такт ритму как камыши на ветру.
В центре на некоем подобие алтаря, коим служил начищенный до блеска автомобильный диск, лежала завернутая в белый саван фигурка, а над ней проводила какие-то манипуляции Лилит. Внезапно, толпа, издав последнее наиболее пронзительное завывание, затихла, и наступившую тишину прорезал едва различимый детский плач.
Боже мой, что я наделал! - который раз подумал, убитый наповал увиденным Денис, закрывая дверь в мерцающий свечами подвал. Нет не подвал, а священный храм его маленького народца, а по совместительству и родильный дом.
Это никогда не закончится, и скоро они заполонят весь мир. - Обреченно размышлял он, поднимаясь к себе наверх. Страх уже давно ставший его верным спутником радостно потер ручонки и, с воодушевлением занялся вытягиванием из него жил нервов и прочей требухи. Денис давно понял, что ему светит адово пекло, ибо знал, все махинации, которые проводили его подопечные. Лилит приносила ему на утверждение планы каждой операции по обчистке банка или другого приносящего прибыль заведения. Кроме того, словно издеваясь, она в деталях расписывала ему убийства, коими теперь их жизнь просто изобиловала.
Свидетелей надо убирать. Кукол не возможно было поймать и обнаружить стандартным методом расследования на месте преступления, но человеческий фактор оставлял правосудию лазейку. И время от времени излишне глазастые, и любопытные зрители внезапно отходили в мир иной при странных обстоятельствах. Таких как травма головного мозга, произведенная очень длинным острым предметом через естественные отверстия головы – ноздри, уши, глаза, случаи-то бывали разные. Рассказывая это, Лилит бережно полировала сверкающую металлическую иглу длиной почти в ее рост. С этим ставшим походу уже ритуальным копьем она не расставалась.
Сейчас носясь в ярости по дому, она про него, похоже, забыла, оставив лежать на полу. Денис не замедлил воспользоваться ее небрежностью и быстро наклонившись, поднял его.
Демонстративно задумчиво повертел в руках.
- Лилит... - тихо позвал он. – А ты в курсе, что с гибелью Создателя его создания автоматически погибают?
Денис сам не был уверен сейчас в том, что говорил, но придал своему голосу максимальную уверенность и твердость, заметив с победным чувством, что жрица замерла, перестав проклинать его предательство.
Он обвел толпу взглядом, показывая копье...
- Если с головы Ольги и ее ребенка упадет, хоть волос, если вы причините им, хоть малейший вред, пеняйте на себя. – Он показал себе на ухо. - Я смерти не боюсь, тем более в данном случае она будет быстрой и почти безболезненной. А вот как будете умирать все вы, мне было бы крайне интересно понаблюдать.
Договор был достигнут.
Но перевозить Ольгу к себе Денис все-таки побоялся, перебравшись к ней сам. Коттедж был отдан на откуп его инкубам.
Началась светлая полоса, началась и почти тут же закончилась с повесткой на допрос по поводу ареста Вальки.
Допрыгался вампиреныш, - тоскливо подумал Денис, крутя в пальцах листок, с указанным временем и фамилией следователя Филин Н.П. - А не заслать ли к нему Лилит?...
Глава 7 Последний рубеж
Допрос подозреваемого номер 2 не дал Николаю Петровичу ни малейшей зацепки. Да много странностей, много не стыковок и совпадений. Но презумпцию невиновности и 51 статью Конституции никто не отменял, а сидевший перед ним, молодой человек вел себя настолько спокойно и уверенно, что следователь уже и не надеялся расколоть его. Оставалась слежка и надежда на осведомителя, который как раз вчера позвонил и в обмен на денежное вознаграждение обещал рассказать, где находится штаб-квартира банды, грабящей город в течение последних лет... Допрос закончился. Парень был отпущен под подписку о невыезде. А Николай Петрович, подавив последние сомнения, набрал продиктованный ему вчера номер... Выхода не было, надо было проверить все версии и взять-таки подонков с поличным.
* * *
Встреча была назначена на заброшенной стройке. Что, мягко говоря, напрягало уже само по себе. Пробираясь по битым кирпичам по заваленным хламом гулким сумеречно темным ступеням, Николай Петрович сжимал в кармане взведенный пистолет. Еще пролет и он окажется на крыше, где его и должен ждать осведомитель. М-да... эх, нечисто здесь, и звонок сам был странным - текст, словно слепленный из отдельных вырезанных из фильмов фраз... и номер засечь не удалось и отказ описать себя. Ловушка, однозначная ловушка, в которую его занесло неугомонное профессиональное рвение. Ну да, где наша не пропадала - предупрежден, значит вооружен. Его внимание привлек шорох, внезапно раздавшийся наверху, потом еще - уже сзади. Он поднял голову, пытаясь рассмотреть, чтобы это могло быть, и увидел крошечную, победно улыбающуюся, фигурку стремительно летящую на него. Одной ручкой существо держалось за тонкий канат, типа тарзанки, спущенный откуда-то сверху, а в другой его руке пронзительно сверкала длинная игла. Николай Петрович не успел даже удивиться или испугаться - его мир взорвался огненным горящим фонтаном, брызнув кровью из пробитого глазного яблока. Сквозь болевой шок он уже не чувствовал, как этот миниатюрный ниндзя, угнездившись у него на голове, наносит все новые и новые удары своим смертельным копьем.
Споткнувшись обо что-то, Николай Петрович кубарем полетел вниз по лестнице, так и не успев вытащить из кармана руку с пистолетом.
***
- Мамочка! - соскочив с дивана, бросилась на звук открываемой двери Ксюша.
Мамины руки, пахнувшие свежим, холодным уличным воздухом, но по-прежнему мягкие и такие уютные, подхватили ее, подняли в воздух, и Ольга, смеясь, прижала дочь к себе, целуя в пухлые щечки.
- Ну как непоседа, не соскучилась? А у меня для тебя сюрприз - подожди только немного, дай раздеться.
Но сидевшая почти весь день одна девочка особо не вникала в слова, радостно тискала маму за шею, и, не желая разжимать рук.
Когда встреча в верхах все-таки завершилась и Ксюшка снова оказалась поставленной на пол, она вдруг поняла, что там за маминой спиной, прислонившись к косяку двери, стоит еще один человек. Огромный, черный и улыбающийся. Первый испуг было накрывший ее, быстро прошел, сменившись зудящим любопытством. Может мама привела Деда Мороза, о котором столько ей рассказывала и обещала скоро показать. Хорошо бы это был Дед Мороз. Похоже он добрый - надо его попросить, чтобы мама не уходила каждое утро на свою работу, не оставляла ее одну. А еще надо попросить новые игрушки, куклу например - красивую, живую, чтобы не скучно было.
Человек помог снять пальто маме, снял свое и опустился перед девочкой на корточки, оказавшись с ней лицо к лицу.
- Привет. - Ласково тихо сказал он. – меня зовут Денис. Будем дружить?
* * *
Денис изменился. Ольга мыла посуду на кухне и слушала его голос, доносившийся из комнаты и, то и дело перебиваемый заливистым смехом дочки, которой он, судя по всему, рассказывал сказку. Надо же, как быстро он нашел с ней общий язык… и со мной, Он стал другим… - думала Оля. - Хотя своему любимому черному цвету в одежде он так и не изменил, но одевался теперь стильно, классически, что еще больше подчеркивало его хорошую фигуру и выгодно преподносило высокий рост. Аккуратная прическа, чисто выбритое лицо, дорогой парфюм. Гадкий утенок превратился в прекрасного черного лебедя, таинственного, притягательного, немного пугающего и до ужаса любимого.
И любящего. Ольга, которую сжигало чувство вины, и страх что он вот-вот исчезнет из ее жизни, мстя ей за тот злополучный разрыв – не могла поверить, что он все эти года любил ее, помнил и ни в чем не обвинял. Он говорил мало. Но его поступки, его взгляды, которые он бросал на нее так красочно говорили о его чувствах, что ее просто переполняло счастье. Неужели у них есть шанс? Дай то Бог…
Он переехал в ее квартиру. Все было здорово. Просто идеально. Однако постепенно у Оли стала складываться впечатление, что Денис живет какой-то двойной жизнью. Нет, о другой женщине она не думала, на измену он был в принципе не способен, особенно так демонстрируя ей свою любовь. Но… Его странные отлучки, его молчание и нежелание говорить на некоторые, в общем-то, безобидные темы. Его странное отношение с родителями. Оля не могла понять, почему он почти перестал с ними общаться, почему не перевез в тот роскошный особняк, который приобрел, кстати, тоже странно на какие такие шиши. Почему он не приглашает туда ее, что там скрывает? Вопросы роились, не давая покоя и жаля, словно злые земляные осы.
А вчера она увидела его лицо, когда они, переключая каналы, неожиданно попали на новости. Диктор рассказывала об очередном загадочном и жестоком убийстве случившимся накануне. На видеосъемке с места преступления было видно просто море крови и труп, прикрытый простыней. Жертвой был знаменитый следователь, тот самый, что поймал не так давно маньяка кровососа. Не иначе ему решили отомстить друзья этого упрятанного в психушку сатаниста. Это же надо так было мужика разделать. Место уединенное, видимо вызвали для встречи и не улик ни свидетелей – что толку сейчас просить позвонить того кто что-то видел…
Оля повернулась, чтобы поделиться своими мыслями с Денисом и замерла. Мертвенно бледное лицо, немигающий прикованный к экрану взгляд по-настоящему напугали ее.
Денис пришел в себя быстро, но Оля поняла, что если в ближайшее время не вызовет его на откровенность просто сойдет с ума.
* * *
Денис был в ярости. Он не просил Лилит об этом. Хотел, чего уже скрывать, но передумал в самый последний момент уверенный в том, что хотя бы этой жертвы можно в этот раз избежать. Ведь на него почти ничего нет, никаких прямых улик. Сейчас он ехал к себе в коттедж намереваясь разобраться с этими потерявшими всякий стыд и страх мелкими монстриками. Все, его терпению пришел конец. Как их уничтожить он еще не знал. Поймать, разорвать в клочки, сжечь, развеять по ветру. Воображение рисовало одну картину за другой, не скупясь на кровавые подробности. Но было одно но… Их было слишком много… Как их поймать всех? Как остановить эту раковую опухоль?
Его апартаменты встретили его непривычной тишиной. Не было привычного караула у дверей отдающего ему салют. Не было гонцов спешащих доложить великой жрице о визите Создателя. - Лилит, маленькая ты сука, куда же ты их всех увела, - прошипел Денис, обшаривая комнаты в поисках хоть одной зацепки…
В огромной белой зале, являющейся по совместительству и гостиной, и столовой на покрытом атласной, серебристой скатертью столе он увидел Книгу. Сделал к ней шаг и внезапно у него в кармане завибрировал телефон.
Ощущение беды черным покрывалом накрыло его еще до того как он поднес трубку к уху. Это был Ольгин номер…
- Что случилось? - хрипло выдохнул он в трубку, не размениваясь на приветствия – Оля говори же не молчи!!!
В трубке раздался яростный визг: – Забудь о ней! Она умрет сегодня же, сейчас же и освободит тебя для нас. Ты снова будешь с нами, мы твои дети, как ты мог променять нас на нее. Меня на нее!?
На лбу выступила испарина, тело сотрясала крупная дрожь - нет… нет… НЕТ.
- Не смей! Слышишь! Уходите оттуда пока вас не заметили. Я буду с вами, обещаю. Брошу ее. И вернусь к вам. Только не смейте ничего сейчас делать, слышите? - Почти молил он звенящую пустоту, судорожно зажатую сейчас в руке.
- Поздно Создатель. Она идет, а вот и ее ребенок. Ну что солнышко поиграем?
И маленькая черная трубка взорвалась криками.
Последний рубеж... Рубикон... Терять уже было нечего...
Глава 8 Конец игры
Денис неподвижно сидел за столом, на котором лежала, сверкая холодным зловещем металлом рунного плетения ненавистная книга. Внутри было пусто - ни эмоций, ни желаний, ни сил на то, чтобы нажать сброс и выключить издающую частые прерывистые гудки трубку. Он ничего не чувствовал, даже боли в прокушенной губе. Капля крови медленно сползла по подбородку, зависнув на секунду, сконцентрировалась, оторвалась и капнула вниз, на книгу.
По темной коже фолианта молниеносно пробежали искры, и капля, словно закипев на сковородке, впиталась в пульсирующую чужеродной энергией поверхность. Денис как завороженный смотрел на легкое свечение, вспыхнувшее из-под обложки. Медленно, словно во сне он протянул руку и раскрыл книгу на первой попавшейся странице.
– Покажи мне ответ! - прошептал он, глядя вниз сухими, но отчего-то щиплющими глазами. - Покажи мне ответ, как мне жить дальше, чертова ты книжонка!
На пожелтевшем пергаменте перед ним начали вырисовываться витиеватые, но абсолютно понятные слова, сложенные в своего рода пророчество или предсказание:
"Первая капля прольется нектаром, тихо станицы мои разбудив.
Я исполняю желания даром, только назад их забрать не проси.
Если подарок мой стал неугоден и благодарности нету в ответ -
Есть один способ, что вряд ли подходит тем, кому мил еще нынешний свет.
Если же жизнь превратилась в мучения, можешь ты время назад повернуть.
Каплю последнюю дай без сомнений, крови своей и о прошлом забудь".
Буквы последний раз ярко сверкнули перед глазами, словно впечатываясь в мозг и пропали. Книга снова была мертва. На листе красовались непонятные символы, выписанные каллиграфическим почерком древних магов.
Ну, конечно же... Денис внезапно вспомнил, что в тот вечер, открывая книгу, неосторожно провел по острому краю и слегка порезал палец. Совсем немного - всего одна капля крови, но и ее, как, оказалось, было достаточно... Решение пришло незамедлительно. Полоснула по запястью, глубоко разрезая вены опасная бритва - одна рука, потом тут же другая – скорей, чтобы не раздумать, не испугаться. Кровь темным багровым потоком полилась на книгу, которая снова искря и пульсируя, ожила жадно и без остатка впитывала волшебную влагу как губка.
Перед глазами плясали огни, кухня кружилась, в ушах звенело. Денис положил голову на руки и расслабился. Скоро, скоро наступит покой. Стало совсем темно и холодно, и вдруг он увидел себя, как бы со стороны.
* * *
Он бежал по улице, задыхаясь и путаясь в полах своего длинного черного пальто. Только бы успеть перехватить ее, пока она еще в пределах досягаемости. Рывок. И вот запыхавшаяся, отчаянно и возмущенно сопротивляющаяся тонка фигурка в синей куртке, прочно захвачена в плен.
Рывком развернув Ольгу к себе и встряхнув, дабы привлечь внимание к своим словам, Денис выпалил:
– Послушай, наконец, меня! Я все понял Оля. Прости - я был дурак. Об одном прошу - дай мне еще чуть-чуть времени - две недели… неделю. Я все исправлю. Я люблю тебя!
Серые глаза на зареванном красном лице распахнулись навстречу его тираде, и Денис понял, что победил, выиграл свою битву с судьбой. И призом была жизнь. Для него, для Оли, их будущих детей и еще многих и многих людей, так или иначе связанных с ним.
Он прильнул к теплым полуоткрытым, желанным губам любимой девушки и она ответила на его поцелуй, всхлипнув и обхватив тонкими руками за шею. Они еще долго стояли, прижавшись друг к другу, на продуваемой ноябрьскими ветрами аллее, не обращая внимание ни на моросящий дождик, ни на редких прохожих бросающих время от времени на взгляды на эту странную парочку.
Эпилог
- Дениска смотри, какая прелесть! – Ольга потянула мужа к витрине комиссионного магазинчика, указывая на выставленные в ней предметы - Господи, ну и работа! Явно авторская, единичная! Давай Ксюньке купим?
Длинная цветастая юбка, алый шелковый платок, перехватывающий роскошные волнистые черные волосы, крупные серьги, монисты. Маленькая с ювелирной точностью выполненная фигурка молодой изящной цыганки. С красивого, задорного, смуглого личика дышащего юностью, прямо на склонившегося к витрине Дениса, внезапно осмысленно глянули мудрые, бездонные омуты глаз.
Не убежишь… Пронеслись шепотком под ногами сухие листья подгоняемые откуда-то налетевшим порывом холодного ветра…
Денис отшатнулся и безапелляционно высказал свое окончательное решение, слегка удивленной, но не посмевшей почему-то спорить Оле.
– Нет! Никаких кукол! Не люблю я их… Лучше давай ей мишку купим. Огромного, плюшевого, – и он солнечно улыбнулся, глядя в серые изумленные глаза жены. Владелец комиссионного осуждающе покачал головой, глядя на удаляющихся дальше по улице несостоявшихся покупателей.
Подойдя к витрине, он поправил слегка завалившуюся куклу и положил рядом с ней еще один экспонат - старинную книгу в потемневшем от времени кожаном переплете с металлическим орнаментом по обложке.
…Еще не вечер, может все-таки кто-нибудь позарится на это раритетное барахло – с надеждой подумал он.