ранним февральским утром,
когда было предельно тошно,
я вышел из дома за хлебом,
но перепутал очередь.
а люди вокруг суетились -
визжали, стонали и плакали.
сначала вставали в анфас,
потом бездыханные падали.
я мог бы давно догадаться
совсем без чьей-либо помощи,
что нахожусь в самом центре
красно-кровавой площади.
но въелось уже безразличие;
во взгляде застыл туман;
мыслей противных и гнойных
сработал хитрый капкан.
и только увидев курок,
понял, что зря терпел,
ведь я стоял не за хлебом,
а в очереди на расстрел.