Голос вечен и память стереть очень трудно
Тень веков укрывает от мира вчерашнего наши слова.
У бурлящего злобой вулкана невинно
Тонет в муках надежды последней,
моя рука.
Горькой вишни осколками губы мои впитают,
Аромат, источающей тела ее рассвет.
Будоражит сознание и ускользает,
Не слетевшие с уст признания и ответ.
Сладким ядом теперь пронизаны ребра разлуки.
Куст репейника жалит колючую голую плоть.
Жаждой власти полны ее влажные мысли и руки
Красным медом намазаны облака.