ВИТАЛИЙ ПЕТРОВ
Cтихи,
песни,
воспоминания
Виталий Петров СТИХИ, ПЕСНИ, ВОСПОМИНАНИЯ
П11
УДК 82-14
ББК 84
Петров В.П.
Стихи, песни, воспоминания – 156 с.
© Петрова С.В.
Виталий Петров СТИХИ, ПЕСНИ, ВОСПОМИНАНИЯ
Веселей, ребята!
Мой отец родился в солнечном Самарканде, недалеко от Каратепинских гор и реки Зеравшан, что в переводе с персидского «золотоносная». Здесь осели его предки из Самары. В 1932 году Петрова Лукерья Константиновна (прабабка отца по отцовской линии) убежала из голодного Поволжья в сторону хлебную. Когда он появился на свет, Самарканд был советским городом, находящемся в республике, которая входила в состав большого государства под названием СССР. Этот колоритный город впитал в себя две культуры - русскую и узбекскую. Прадед по материнской линии - Гордеев Федор Васильевич - закончил Ташкентский институт инженеров транспорта. Здесь и осели. Деда Федю часто направляли по долгу службы в разные точки, где открывались железнодорожные станции: Бекасово, Сухиничи (дед был начальником путей сообщения). В первый класс отец пошел в Бекасово, в третий - в Сухиничах, и, наконец, к 5 классу его забрали родители и осели в Черкизово, где прошли детство и юность. Здесь ему все нравилось: живописные берега Клязьмы, березки под окном, бабушкины песни. Конечно же, оно было счастливым, его детство.
Моя бабушка - Валентина Федоровна - была музыкальной, артистичной, красивой женщиной, любила петь народные песни, романсы. Благодаря ей отец полюбил книги. В двенадцать лет им овладела страсть к чтению. Если книга нравилась, он не мог остановиться. Дед - Павел Иванович - был интересным рассказчиком, играл на мандолине. Помню, на семейных торжествах царила атмосфера праздника, душевность. Отец рос в атмосфере любви и творчества. Здесь он познал первые детские радости, впечатления от окружающего мира.
Писать стихи начал рано. Жаль, не спросила его о самом первом стихотворении. Думаю, это были стихи о любви, и посвящал он их маме. Родители учились в одном классе (недавно нашла открытку - картину Васнецова «Аленушка», на которой папа написал чернильной фиолетовой ручкой: «Галя, давай дружить!»). Школьная дружба переросла потом в сильное чувство, которым они дорожили до конца своих дней. Много стихотворений о любви написаны для нее. На мой взгляд, самое сильное «Я без тебя не могу, понимаешь?». Читал и смотрел на маму. Редко, кому удается пронести свои чувства через всю жизнь. К моменту, когда семья переехала в дом в Черкизово, дом этот мог отмечать столетие. Он был сыроватый, однако для отца здесь было
Виталий Петров СТИХИ, ПЕСНИ, ВОСПОМИНАНИЯ
раздолье - рядом прозрачная речушка Клязьма, церковь на зеленой горе. В центре поселка - огромная лужайка, где он играл в шумные игры с мальчишками. И, наконец, дорога.
Она уходила в неведомые дали. Дорога всегда интересна в детстве. По ней они гоняли с мамой на своих велосипедах.
Проблемы выбора жизненного пути не было: дед и прадед - потомственные железнодорожники. И отец пошел по их стопам, не задумываясь пока о своем увлечении стихами. В школе ему хорошо давались точные науки. «Задачки, как орешки щелкал»,- всегда говорила мама. В 1957 году успешно сдал экзамены и поступил в Московский ордена Ленина и ордена Трудового Красного знамени институт инженеров железнодорожного транспорта Министерства путей сообщения СССР им. И.В. Сталина. Итак, семнадцатилетний Виталий - стройный, красивый, полный энтузиазма, - в Москве. Студенческое будущее волновало его возможностью по горло влезть в науки. Он хотел изучать и физику, и литературу – все сразу. Он знал, что на это потребуется много времени. Отважные планы будоражили его, ища осуществления. Точные науки давались без труда, но истинной любовью была все-таки литература. Об этом он еще не догадывался.
Карандашик, блокнотик, уединение - все это ему нравилось. Середина 20 века ознаменовалась в России поэтами-шестидесятниками. Стихи звучали везде: на улицах, площадях… Поколение, родившееся между 1925 и 1945 годами, захватила субкультура
советской интеллигенции. Большинство шестидесятников были выходцами из партийной среды. Их родители, как правило, были убежденными большевиками. Вера в коммунистические идеалы была для большинства «шестидесятников» самоочевидной. Шестидесятые годы 20 века — это время подъема российской поэзии. Наконец наступила оттепель, были сняты многие запреты, и авторы смогли открыто, не боясь репрессий и изгнаний, выражать свое мнение. Сборники стихов стали выходить настолько часто, что, пожалуй, такого «издательского бума» в области поэзии не было никогда ни до, ни после. «Визитные карточки» этого времени — Б.Ахмадулина, Е.Евтушенко, Р.Рождественский, Н.Рубцов… Еще одно направление поэзии шестидесятых годов 20 века — это поющие поэты. Самые яркие из них — Б.Окуджава и В.Высоцкий. О последнем можно говорить бесконечно. Не признававший никаких авторитетов, никогда не считавший себя бардом, Владимир Семенович без страха, с присущими только ему
бунтарским духом и артистизмом, всегда открыто высказывал свое мнение. Его творчество — это прорыв в поэзии 20 века.
Вот такая она — поэзия шестидесятых. Разная, но неизменно рвущаяся в массы и стремящаяся к светлому будущему. Знаменитые чтения в «Политехе», романтизация таежного быта геологов, фильм Киры Муратовой «Вертикаль», появление поэтов с гитарой - все это оказало огромное влияние на молодежь шестидесятых. В среде «физиков» возникла новая субкультура туристов-походников. Миллионы студентов стали проводить свои каникулы в дальних походах. Штормовка стала обычной интеллигентской
одеждой. Центральной практикой этой субкультуры было коллективное пение у костра под гитару. В такой среде воспитывался мой отец.
В студенческом общежитии было интересно. У отца всегда была ностальгия по этому времени, друзьям. Жили весело и дружно. Расположение общаги было удачным: с одной стороны - мясокомбинат, с другой - пивзавод на улице Руставели. Недалеко находился грузинский ресторан, знаменитая «Савойя». Жители 632 комнаты были активными: Быков Слава, Котов Игорь и отец подрабатывали на мясокомбинате,писали стихи, в ресторанчик иногда захаживали.
Девчонки из общежития в них души не чаяли. Напротив жила молдаванка Элла (родители присылали ей из Кишинева сухофрукты и вино из тутовника), у Котова «предки» - врачи из Баку (за окном постоянно болталась сетка с черной икрой). Зам. декана - Сахаров Анатолий Давыдович - очень любил захаживать в гости: пообщаться,послушать песни под гитару, стихи. Ребята ему иногда и винца предлагали. В общежитии отец начал писать песни. Кот и Бычок ходили даже в «Московский железнодорожник», продавали тексты:
«По небесам, по суше, по волнам.
Не возвратится больше юность к нам.
Как не приходит на Сущевский вал
Трамвай МИИТ - Савеловский вокзал».
Стихи о сиреневом тумане были написаны тоже в общежитии МИИТа в 1958 году. Отец написал и показал друзьям по комнате Коту и Бычку. В холле 4 общежития, в ДК МИИТа ее пел Игорь Рыбкин. Отец вспоминал: «Мелодию придумал Рыба». Сергеев Владимир Иванович (институтский друг) рассказал недавно: «Виталий дружил в институте с моей сокурсницей Ларисой Ледвиг. Она летом подрабатывала проводницей, и Петров все время провожал ее в рейсы. Тогда и появилась песня «Сиреневый туман».
Печатаю текст песни, которую отец посвятил Ларисе Ледвиг, проводнице, студентке МИИТа:
«Сиреневый туман над нами проплывает
Над тамбуром горит прощальная звезда.
Кондуктор не спешит, кондуктор понимает,
Что с юностью своей прощаюсь навсегда.
Запомню те слова, что ты тогда сказала,
Запомню навсегда ресниц твоих полет.
Еще один звонок, и смолкнет шум вокзала,
Еще один звонок, и поезд отойдет.
Большие города, большие расстоянья.
Возможно, отдалят свиданье на года,
Но вновь весна придет в сиреневом тумане,
И будет нам светить прощальная звезда».
Студенческая дружба иногда заканчивается детьми…
В Тарасовке отца ждала мама, а в общежитии МИИТа - Лариса, которая очень скоро стала первой женой. Теперь, конечно, ничего никому не докажешь, да и не нужно. Главное поют. Песню популяризировал Аркаша Северный (в ней остались только две первые строчки). У Владимира Маркина совершенно другой текст.
У отца звезда «прощальная». И прощается герой с юностью, а не с девушкой. Он говорит, что эта звезда будет светить ему всегда, и весна юности придет вновь. Это совсем другое понимание песни. Солнце, закаты, рассветы, сияние, сиреневость - все это свойственно его поэзии. Вот строчки из другого удивительного стихотворения:
«В сиреневых сумерках пасмурной ночи
Встает долгожданный рассвет.
Ах, где ж вы, ах, где ж вы, далекие очи, -
Магниты мальчишеских лет?»
«Далекие очи» в то время учились в медицинском институте в Иваново, а по ночам плакали, вспоминали, переживали. И не напрасно…
Летом 1962 года отец очутился в Новочеркасске (был на практике на Новочеркасском электровозостроительном заводе). И невольно стал свидетелем кровавых событий, происходивших в это лето на заводе. Предыстория их такова: 30-31 мая было опубликовано постановление ЦК КПСС и Совета Министров о повышении розничных цен на мясо, мясные продукты и масло на 25-30 процентов. На следующий день, придя на работу, люди узнали, что их семейные бюджеты стали еще меньше, т.к. руководство завода решило почти на треть увеличить нормы выработки. Зачинщиком волнений стал коллектив сталелитейного цеха, который в 10 утра прекратил работу и потребовал у начальника цеха довести до сведения руководства свои требования. Услышав в ответ только угрозы, рабочие двинулись в сторону заводоуправления, по пути к ним стали присоединяться коллеги из других цехов. Рабочих встретил директор завода Б. Курочкин. Вместо того, чтобы выслушать требования бастующих, он неудачно пошутил:
«Ешьте вместо пирожков с мясом - выпечку с ливером!» Курочкину удалось скрыться после этих слов! Возмущению людей не было предела. Число бастующих достигло 5000. Они перекрыли железнодорожную магистраль, проходящую через город, и даже остановили пассажирский поезд. Хрущеву доложили о забастовке рабочих НЭВЗ уже через несколько минут после ее начала. Он связался с руководством ростовского обкома КПСС, МВД и КГБ и отдал приказ любыми средствами подавить бунт и разрешил при необходимости задействовать вооруженные силы. К вечеру 1 июня в Новочеркасск
ввели танки и бронетранспортеры, с помощью воинских частей вытеснили с территории завода и к трем часам ночи рассеяли около 4000 рабочих, взяли завод под военную охрану, установили в городе комендантский час, арестовали двадцать два «зачинщика». Утром многочисленные толпы рабочих собирались во дворах заводов и заставляли иногда силой прекращать работу всех остальных. Опять было заблокировано движение поездов и остановлен состав. С завода им. Буденного к центру города двинулась толпа, вначале состоявшая из рабочих, но по ходу следования к ней стали присоединяться случайные люди, в том числе женщины и дети. Военные попытались не допустить толпу к центру города, перегородив мост через реку Тузлов танками, БТРами, машинами, но большая часть людей просто перешла реку вброд, а самые решительные перелезали через технику, пользуясь тем, что военные не препятствовали им в этом. Толпа вышла на центральную улицу, в конце которой располагались здания горкома и горисполкома. Часть протестующих ворвалась внутрь здания и разбила стекла окон, двери, повредила мебель, телефонную проводку… Вскоре к зданию прибыл начальник Новочеркасского гарнизона генерал-майор Олешко с 50 вооруженными автоматами военными. Толпа не реагировала ни на слова, ни на автоматчиков.
Военнослужащими был произведен первый предупреждающий залп вверх. Из толпы крикнули:
«Не бойтесь, стреляют холостыми». После этого многие ринулись к зданию горкома. Последовал новый залп вверх и затем был открыт огонь по толпе. В результате чего около 15 человек остались лежать на площади. Отец рассказывал, что после первых выстрелов в воздух с деревьев посыпались мальчишки, как яблоки. Любопытные дети забрались на деревья, что росли в скверике напротив горкома, чтобы посмотреть на происходящее. По официальным данным при разгроме демонстрации было убито 26 человек, еще 87 получили ранения. Семерым из «зачинщиков» были вынесены смертные приговоры, и они были расстреляны, остальные получили длительные сроки лишения свободы. Все тела погибших поздно ночью были вывезены из города и похоронены в чужих могилах на разных кладбищах… Такая получилась практика.
После окончания института работал машинистом, занимался отраслевой наукой во ВНИИЖТЕ. Но жажда творчества покоя не давала: все это время сотрудничал с институтской многотиражкой и «Московским железнодорожником». Творческое начало взяло верх, и в 1964 году он стал корреспондентом «Гудка», попутно писал песни. В 1965 году его песня «По космосу пешком» (муз. А. Долуханяна) звучит по Всесоюзному Радио и центральному телевидению в исполнении Людмилы Зыкиной. Она удостаивается второй премии на конкурсе «космических» произведений Всесоюзного радио. Интересна история создания песни. Сергеев В.И. – главный редактор журнала ЭТТ вспоминает: «18 марта 1965 года в кабинете заведующего отделом профессиональных союзов Игоря Морозова раздался неожиданный звонок известного в стране композитора Александра Долуханяна: «Игорь, только что наш космонавт Алексей Леонов вышел в открытый космос. Представляешь, дорогой, это совершенно фантастическое событие! Министерство культуры просит композиторов срочно написать об этом песню. Жду от тебя стихи. Отложив в сторону очередную срочную работу, Игорь попытался погрузиться в другой мир - космический. Но нужные слова никак не находились. Ведь из редакции «Гудка», которая находилась в Хлыновском тупике, он выходил обычно на улицу Герцена (ныне Большая Никитская), а никак не в космос. Поэтому понять, что испытал Алексей Леонов, оказавшись в безжизненной космической бездне, он не мог при всем своем поэтическом даре. И тогда призвал на помощь молодого сотрудника своего отдела, начинающего поэта Виталия Петрова. «Ты помоложе, - распорядился Морозов,почти ровесник Леонова - тебе будет проще представить себя в его шкуре. То есть в скафандре. Дерзай…» Они промучились до вечера. Наконец, им показалось, что получилось. Стихи назвали «Пешком по космосу». Морозов попросил Виталия отнести их Долуханяну (тот жил недалеко от редакции газеты в известном доме композиторов), опустить его в почтовый ящик. Прошло два дня. От Долуханяна никаких звонков – ни Морозову, ни Петрову. И вдруг… Идем с работы и на подходе к метро слышим из динамиков со стороны Красной площади голос Людмилы Зыкиной. Может, так и спустились бы под землю, если бы не знакомые слова, остановившие нас у самых дверей: «Каждая звезда зовет и манит»…. Соавторы были на седьмом небе! Их песня зазвучала по Всесоюзному радио на весь СССР. В исполнении самой Зыкиной! Вот так гудковцы прогудели на всю страну и вошли в историю космонавтики. Отец перед смертью вспоминал: «В журнале «Крокодил» была напечатана юмористическая картинка и под ней слова из песни «Не по тропкам хоженым молодец идет»… В ту же пору (конец 60х - начало 70х) всесоюзными
лауреатами становятся «Домбай» (муз. Л. Лядовой), «Альпинист» (муз. А Двоскина). Песня «Тундра» удостоена премии на Всесоюзном конкурсе туристской песни. Но мало кто тогда из профессиональных композиторов знал, что их соавтор В. Петров в песенном творчестве не новичок.
Студенты и туристы пели у походных костров его «Сущевский вал», «Уходят трамваи», «Только свети» и многие другие незамысловатые, но берущие за душу песни.
Отец и сам любил петь песни у костра, путешествия, поездки, командировки. Он часто говорил своим друзьям: «Дома бываю редко - все время в пути»… Подруга юности отца Мария Ковровская вспоминает о совместной поездке во Владивосток: «К 50-летию Советской Армии отделом пропаганды Союза композиторов была организована поездка во Владивосток. Для поздравления моряков была сформирована группа из 4 человек: композиторы - Полынский Николай, Марков Виталий, певица - Ковровская Мария, поэт – Петров Виталий. Руководителем группы был назначен Петров В. 18 февраля 1968 года ИЛ-18 вылетел из Москвы во Владивосток. Огромные звезды заглядывали в окно самолета. Шестичасовой перелет - и мы в Красноярске. В аэропорту я услышала стрекот сверчка, рассказала об этом ребятам. Виталий Петров после этого стал называть меня Сверчком. Еще через шесть часов прилетели во Владивосток. Город встретил нас холодом и обледенением. Выступления проходили в бухте «Золотой Рог». Мы увидели огоньки на рейде,подводные лодки, крейсера. Красота! За десять дней дали тридцать концертов. Особенно морякам нравились стихи о России и песня про ледоход, которую я исполняла. Виталий Павлович даже после одного из выступлений написал стихотворение «Ледоход»:
Ты поешь про ледоход -
Ну, и пой.
А, возможно, он пройдет
стороной.
Загрустили вдруг слегка
Ты и я.
Может ноша нелегка,
милая?
Спят медведи и слоны,
спит бычок,
Я спою тебе про сны,
мой Сверчок.
Только не ложись на край,
не играй...
Украду - и поминай,
так и знай!
Здесь же, во Владивостоке, была написана песня «Добрый Владивосток». Ее напечатала газета «Боевая вахта».
Я уехала раньше, а ребята остались еще на несколько дней. Красоту этого края я увезла в Москву». Вместе с молодыми поэтами из литературного объединения «Магистраль» (отец руководил им в ЦДКЖ), композиторами Л. Лядовой, З. Бинкиным, он исколесил всю страну на агитпоездах «Молодогвардеец», «Ленинский комсомол», «Комсомольская правда». Куда бы они не приехали, их встречали как дорогих гостей. Стихи могут поднять не только настроение людей, но и вдохновить на новые свершения. Неудивительно, что много песен отец написал с Л. Лядовой. Он такой же непоседа, как и она. Незадолго до смерти отец позвонил Людмиле Алексеевне, и она сказала: «А помнишь, как ехали по двухкилометровому мосту через Обь на первом пассажирском поезде? Хорошо бы повторить наш маршрут. Как думаешь?» Она пыталась его подбодрить, помочь. Женщина, заслуживающая уважения, прекрасный композитор, друг. Знакомиться с Л.А. решил сам. Пришел к ней домой и принес текст песни «Домбай». Дверь открыл муж композитора - Игорь Сластенко. Вот их диалог:
- Лядова здесь живет?
- Вы назначены?
- Нет. Песню принес «Домбай».
- Который на Кавказе?
Сластенко взял текст и передал жене. Людмиле Алексеевне стихи понравились, и она написала музыку. Так началось творческое содружество.
Лядова занимала важное место в жизни отца. С ней он побывал на концертах во многих городах Сибири. Людмила Алексеевна вспоминает: «На стройку дороги «Тюмень - Сургут» мы летели самолетом. С высоты этот край удивительно красив! Но каково тем, кто там в то время трудился. В пятидесятиградусный мороз валил лес, возводил мосты, пробивал тоннели, укладывал рельсовый путь - ниточку новой жизни, которая уходила все дальше на север».
Из воспоминаний В.И. Сергеева:
«В начале 60-х прошлого века все отчетливее стали проявляться нефтегазовые перспективы Тюменской области, особенно после открытия Шаимской группы месторождений и Среднего Приобья - Мегионского, Западно-Сургутского, Усть-Балыкского. Встал вопрос об их ускоренном освоении. Постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР принято решение о строительстве железной дороги Тюмень-
Тобольск-Сургут-Нижневартовск, Сургут-Коротчаево-Новый Уренгой-Ямбург. От южных границ Тюменской области до Северных морей в начале 70-х годов расстояния от одного населенного пункта до другого разделяли порой сотни, а то и тысячи километров непроходимых болот, сотни больших и малых рек, таежного бурелома, добраться до которых можно было только авиацией, по зимнику или речным транспортом. Грандиозная стройка началась в 1966 году. За годы активного строительства (1966-1988) было проложено около 1500 километров главного пути. Дорогу, проходящую сквозь Саянские хребты, через могучий Енисей, называли не иначе, как трассой мужества. 5 августа 1975 года открылось пассажирское движение на важнейшей магистрали Тюмень-Сургут. Первыми пассажирами поезда стали строители железнодорожной ветки Тюмень-Сургут. На самом северном перроне страны их впервые встречала торжественная песня «Тюмень-Сургут», написанная Л. Лядовой и поэтом В. Петровым. Мало кто знал тогда, что среди «десанта», прибывшего из Москвы, были авторы этой песни».
Отец часто вспоминал это время: «Стройка… непроходимая тайга, труднодоступные кручи горных хребтов, обширные наледи, бескрайние болота, бурные реки. И люди, вступившие в единоборство с этим суровым краем. Когда все видишь своими глазами, стихи как будто сами собой рождаются:
Тюмень! Ветер яростный взахлест.
Тюмень! От Москвы две тыщи верст.
Тюмень! Не изведан путь и крут.
Но мы пришли в Сургут!..
Так появилась первая песня «Тюмень-Сургут». После нее отец написал два стихотворения «Мужик российский» и «Строители идут». С Л. Лядовой они решили создать вокально-симфоническую поэму, посвященную строителям железных дорог. Одну из лиричных песен «Песню Вари» исполнила Валентина Толкунова. С ней отец познакомился у Лядовой. Женщины дружили. Толкунова вместе с Лядовой и еще одной подругой Землянниковой Людмилой ходили в баню. Там решали и творческие вопросы. И на одном из банных заседаний была решена судьба этой песни. Проникновенно, лирично душевно исполнила В. Т. «Песню Вари», как, впрочем, исполняла все свои песни. Вскоре вокально-симфоническую поэму стали транслировать по Всесоюзному радио в исполнении Большого хора и эстрадно-симфонического оркестра Центрального телевидения и Всесоюзного радио под управлением народного артиста Юрия Силантьева. Поэма вошла в Золотой фонд песен Всесоюзного радио в исполнении народных артистов РСФСР Александра Розума, Ларисы Пятигорской и Бориса Добрина.
Отец побывал и на других великих стройках страны: Абакан-Тайшет, БАМ. Байкало-Амурская Магистраль заслуживает особого внимания и разговора. Много раз отец рассказывал о грандиозной транспортной артерии, связывающей Восточную Сибирь и Дальний Восток от Тайшета до берегов Тихого океана, про эту великую стройку 20 века, железнодорожный путь, давший жизнь сотни городам. Эта сложная магистраль проходила в гористой местности в зоне вечной мерзлоты и пересекала 11 крупных рек. Трасса нужна была для освоения природных богатств Сибири и Дальнего Востока. В апреле 1974 года БАМ был объявлен Всесоюзной стройкой. Дорогу строила вся страна. Люди ехали сюда по зову сердца. Работать приходилось в тяжелейших условиях. С концертами отец часто выступал перед строителями дороги. Именно на БАМе, в 1974 году родилась знаменитая песня «Строим БАМ» (муз. З. Бинкина). Про БАМ написано немало песен, но эта стала настоящим гимном строителей магистрали. «Веселей, ребята, выпало нам» - напевали повсюду. Отец тогда не подозревал, что она обретет славу. История создания этой песни интересна. Дмитрий Храповицкий вспоминает: «Однажды поэт Вадим Севернин, вернувшись со стройки, сказал Виталию:
«Твою «Свадебную-застольную» бамовцы любят,
даже поют на свадьбах. А ты возьми ее и переделай!
Слова новые напиши про БАМ. «Застольная» уже
издана, - возразил Петров, но задумался… и написал:
«Рельсы упрямо режут тайгу»…
Этот творческий успех под названием «Строим БАМ!» случился благодаря его творческой и человеческой дружбе с композитором Зиновием Бинкиным (знакомству с которым обязан Виктору Зельченко, известному в то время джазовому музыканту).
С Бинкиным они работали много, 30 песен написали, но популярных не было. «Самоцветы» под управлением Ю. Маликова сразу взяли песню про БАМ,
и она полетела по стране. Отец вспоминал: «Эта песня «с ударом». Хотели нам с Бинкиным за нее премию дать. А Оскар Фельцман против, говорит: «Что вы им первое место даете, песня-то зековская: «А короче – БАМ». Тут композитор Евгений Крылатов свое мнение высказал: «Мол, зэковская или нет - я не знаю. А вот как на БАМе ее пел Дин Рид, я слышал. И каждый вагончик, каждый балок там строчками ее исписан. По две строки на вагончик… Но премию нам так и не дали».
А «Веселей, ребята» стала на стройке самой популярной песней. На фирме «Мелодия» вышли три музыкальных диска-гиганта с песнями на стихи В. Петрова: «Здравствуй, моя ненаглядная», «Тюмень-Сургут», «Дружба студенческих лет». Его песни и поныне звучат на различных радиостанциях.
В 1987 году в г. Дмитрове отец создает клуб авторской песни «Икар», творческое объединение «ЭТАП», основой которого является драматический театр авторов-исполнителей. Идея создания клуба авторской песни зародилась давно, но обрела ясные очертания после знакомства отца с ребятами из группы «Поиск». Руководителем этого квартета в ту пору был студент Московского института культуры Александр Павлов. И вот в сентябре 1987 года Дмитровский клуб авторской песни был создан при Центральной библиотеке. Художественным руководителем был утвержден отец, а музыкальным редактором - Александр Павлов. С первых дней клуб насчитывал 23 постоянных автора-исполнителя. Его костяком были: Александр Гречушников, Сергей Ситников, Дмитрий Павлухин, Дмитрий и Светлана Петровы, Наталья Зайцева, Ирина Ивойлова, Сергей Григорьев, Геннадий Карасев, Людмила Галактионова. Ребята разделились на концертные бригады по 3-4 человека. Из такой бригады получился вскоре дуэт «Весна», в его состав входила моя подруга Людмила Галактионова и я. В этот период появляются песни «Шут», «Белая ворона», «Карусель», «Журналисты», «Тюльпаны на снегу», «Российский городок». Песня «Белая ворона» была написана для одноименной передачи, которая шла тогда по Российскому телевидению. Редакторы программы Ирины - Ковалева и Маслова - пригласили нас на передачу, как авторов-исполнителей, а потом уже мы написали песню. Им нужна была заставка для программы. Отец написал стихи, а мы с Людмилой мелодию. В это время мы с Людмилой часто ездили на фестивали авторской, военной песни. Интересный фестиваль был в Голицыно, Фрязино. Ребята из клуба выступали на севере. Замечательным было путешествие по Тюмени. Парней командировали с концертами на север Тюменской области. В такую ответственную поездку два Александра - Павлов и Гречушников - и два Дмитрия - Павлухин и Петров - отправлялись впервые. Вот воспоминания брата Дмитрия: «Только что проехали Казань. В «молодежном купе» жарко обсуждали маршрут будущего «десанта». В Тюмень прибыли утром. Продолжить поездку помешала нелетная погода. Но время, проведенное в городе и молодежном общежитии, не пропало даром. Здесь был окончательно принят и утвержден припев будущей песни, автором стихов и музыки которой был признан Дмитрий Павлухин.
- Из Тюмени вылетим в Надым.
- Хорошо бы уже первый концерт начать своей песней.
- А у меня и припев уже есть…
И все четверо стали спорить за каждое слово, предлагать свой вариант песни.
Когда мы вышли из поезда в Тарко-Сале, одном из северных поселков Тюменской области, стоял 45-градусный мороз. Несколько минут - и… из трех гитар можно было играть только на одной. У двух других лопнули струны. Немного расстроились, но что поделаешь? Легли спать в три часа ночи, а в восемь часов уже летели на борту «МИ-8» на буровую. Конечно, порой приходилось нелегко. Нередко концертной площадкой служил тесный вагончик или небольшой зал рабочего клуба. Усталость настолько одолевала, что мы умудрялись прикорнуть в салоне вертолета, несмотря на сумасшедшую тряску. Но мы пели всегда, несмотря на количество зрителей в зале и условия. Наградой были крепкие рукопожатия рабочих людей, их улыбки и слова благодарности. Хочется отметить гостеприимство северян. Часто после концерта слушатели просили, чтобы мы записали для них свои песни на магнитофон. Приглашали к себе в гости, угощали сибирским чаем, строганиной, ягодами, грибами. И часто запись длилась дольше самого концерта». Гордостью клуба считается постановка детской музыкальной сказки «Кот Кукан и Пес Полкан».
Особого внимания заслуживает поэма «Русичи».
Все творчество излучает любовь. Отец любил свою историю, родные уголки природы, животных. Вся поэзия пронизана лиричностью, душевностью, а самое главное - искренностью.
_____________________________Светлана Петрова_________________________________
Виталий Петров СТИХИ, ПЕСНИ, ВОСПОМИНАНИЯ
Стихи разных лет
Из детства
Посвящение маме, Петровой Валентине Фёдоровне
Снег скрипит под сапогами,
Снег упругий, синий, жесткий.
Звезды виснут над стогами
В белых шапочках березки.
Спит село мое родное,
Тихи улочки, пустынны.
Постучу - мне мать откроет,
Взглядом пристальным окинет.
«Где ты бродишь, непутевый?
Вишь, как вьюга дико воет».
И зайдет в чуланчик темный,
Крынку меда мне откроет.
В печке теплые оладьи,
Чай душистый на малине.
Подойдет, вихры погладит.
"Ешь", - и чашку пододвинет.
И за вкусной, теплой пищей
Я забуду холодище.
А ему кроить уборы,
С быстрой речкою бороться,
На стекле писать узоры,
Да заглядывать в колодцы.
Тишина
Спит вода под берегом высоким,
Все живое отошло ко сну.
Звезды, заплутавшие в осоке,
Снова пьют из речки тишину.
Только иногда плеснется окунь,
Да сверкнет зарница вдалеке.
Чутко спит село, до самых окон
Затонув в туманном молоке.
Батя
Батя, снова мы вдвоем,
Навостри-ка валенки
Поживее и пойдем
Маханем по маленькой.
Не для нас сухой закон -
Мы ведь россияне:
Есть рубли, рубли на кон -
И усы в стакане.
Заедать после вина
В нашей ли натуре?!
Проживем с тобой и на - На мануфактуре.
Выпьем чарочку до дна,
"Разина" затянем
Иль "Одессу", как она
Скрылася в тумане.
Наши деды
Наши деды были в силе,
Что им черт и бог!
На ладьях исколесили
Запад и Восток.
Ели, пили и любили,
За троих дрались.
Не сгибались и не ныли -
Уважали жизнь.
Закрутив молодцевато
Богатырский ус,
И сохою, и булатом Поднимали Русь.
И несли ее по кручам
Столько трудных верст
На плечах своих могучих
От сохи до звезд.
И у внуков руки в силе
И наметан глаз.
Нету в мире сил, Россия,
Пересилить нас!
Век у нас какой-то странный
Век у нас какой-то странный:
Все спешат, и я спешу.
То ли сдуру, то ли спьяну
Все грешат, и я грешу.
Ну, а если разобраться,
Все осмыслить, осознать?! -
А зачем нам, право, братцы,
Копья попусту ломать?
Все похмелье, да похмелье...
Жизнь, как эхо полусна.
Эх бы, чуточку веселья
Не от водки и вина.
Мужик российский
Мужик российский на все горазд,
Мужик российский - он не продаст.
Ему в дорогу - краюху хлеба,
И он полезет к богам, на небо.
Мужик российский широк в плечах,
Мужик российский остер в речах.
Его косили семь на семь бед,
А он все в силе и сносу нет.
Мужик российский - и боль, и стон,
Мужик российский, тебе поклон.
Ведь, если встанешь ты в полный рост,
Рукой достанешь до самых звезд.
Горжусь я вами, всегда горжусь,
Мужик российский, родная Русь!
Каравеллы Колумба
Из бронзы паруса взметнув упрямо,
На плитах из гранита и тумана
Стремятся каравеллы к океану,
Видавшему и льды, и звездный дождь.
А между ними зори проплывают,
И каравеллы о морях мечтают.
Но время парусов не наполняет.
И с пьедестала вдаль не уплывешь.
Но коль захочешь, то во что б ни стало
Сойти сумеешь даже с пьедестала,
И в океан по узкому каналу
Ты выйдешь у прибрежных диких скал.
И если ветры сладят с парусами,
Уйдут от славы каравеллы сами.
Тогда уж ни приказом, ни слезами
Их не поставишь вновь на пьедестал!
Откровение
У осени бывают откровенья,
Которые весной и не познать.
Чужое горе глубже и душевней
Мы учимся с годами понимать.
И чем тревожней годы замечаешь,
И чем дороги круче и трудней,
Тем искренней и радостней встречаешь
Когда-то недопонятых друзей.
Святая Русь
Опять дожди упали на погосты,
И увядают травы под сосной.
Опять уходим к женщинам и звездам
От вечной неуютности земной.
В любой беде, в любую непогоду
Не забывай воскликнуть: «Гой еси!»
Загадочному нашему народу,
Вскормленному от щедрости Руси.
Святая Русь,
Тебе я низко кланяюсь,
Тебе молюсь и верую в тебя.
И твердо знаю, знаю я заранее:
Мы устоим, терзаясь и любя!
Русское искусство
О, где ты, русское искусство!
Обида вперемешку с болью.
А кто-то пишет так искусно
О Ладах и о русском поле.
Мои же милые собратья,
Вкусив и закусив ершами,
Все пляшут, кстати и не кстати,
Усердно хлопая ушами.
В немой печали стынут реки,
Сосновый бор от грусти гнется...
Ужели в русском человеке
Былая гордость не проснется?!
Сказочный Арбат
В переулке осень смотрит на луну,
Золотые косы протянув к окну,
И грустит со мною третий день подряд:
Что-то не приходят письма на Арбат.
Снова между нами бесконечность верст,
Снова между нами - вереницы звезд.
И печаль-грустинку мне прогнать невмочь,
Ходим с ней в обнимку, запахнувшись в ночь.
Ночь котенком черным ластится ко мне,
А потом притворно стихнет в полусне.
Ну, а мне не спится третий день подряд -
Чудится, что птицей стал родной Арбат.
И, как лебедь верный, на тугих крылах
Полетел к любимой в белых облаках...
Только жаль, не вечен робкий свет луны,
Догорают свечи, и уходят сны.
Родные места
Вновь родные места
Окружают меня.
Постою у моста,
Погрущу у плетня.
По росе луговой
Босиком побегу,
Чтоб обняться с зарей
На крутом берегу.
И, как в детстве привык,
Я усну у стогов
Под разбойничий крик
Молодых петухов.
Месяц станет кружить
В океане небес.
А мой сон сторожить
Будет сказочный лес.
Синеглазый цветок
Расступился валежник у развилки дорог,
Появился подснежник - синеглазый цветок.
И в студеном оконце он бесстрашно стоит,
На лукавое солнце, не мигая, глядит.
И, как этот подснежник, друг застенчивый мой,
Самый нужный и нежный, бесконечно родной.
Расцветай днем и ночью у развилки дорог,
Я люблю тебя очень, синеглазый цветок.
Скоро летние росы на заре упадут,
И луга, и откосы, как ковры расцветут.
Но подснежнику верность навсегда сохраню,
Потому что он первый подарил мне весну.
Друзьям
Вновь нарты разрывают наст,
А воздух - ешь и пей.
Но как мне не хватает вас -
Моих шальных друзей!
Висит, как апельсин, луна.
Но даже в звездный час
Любые радости сполна
Мне не заменят вас.
По росе обжигающей
По росе обжигающей, лопухам и покосам
Мы бежали с товарищем к золотистому плесу.
По-разбойничьи гикая, в удальстве бесшабашном
С крутояра мы прыгали, окуней ошарашив.
Плеск волны серебристой - за веселье награда,
Дальний остров лучистый звали мы "Галярада",
Потому что насмешницу с шелковистой косою
Даже парни нездешние величали красою.
Годы прошлые множатся, словно снежные намети, -
Детства милая рожица не смывается в памяти.
По росе обжигающей, лопухам и покосам...
Столько лет. А с товарищем все вздыхаем по косам.
Остров доброй Светланы
По далекому лугу,
По цветам на откосах
Я бежал вместе с другом
К золотистому плесу,
Где цвела медуница
По всему крутояру,
Где плясали зарницы,
И звенели гитары.
И под их перезвоны
Как-то раз утром рано
Дальний остров зеленый
Мы назвали " Светлана",
Потому что плутовку
С шелковистой косою
Даже парни чужие
Величали красою.
То далекое детство
Вновь плывет перед нами...
Где ты, где ты, Светлана,
С голубыми глазами?
По далекому лугу,
По цветам на откосах
Я спешу с новым другом
К золотистому плесу.
Женщина
О, женщина! Загадка без отгадок,
Сильна бессильем, глупостью умна.
Волшебный образ - горек он и сладок,
И часто опьяняет без вина.
Порою шаг, одно движенье ваше,
Лукавый взгляд, прикосновенье рук
Величественней Вавилонских башен,
Сильней огня, страшнее адских мук.
Край мой
Край мой - неоглядное раздолье!
Как же мне тобой не дорожить!
Не прожить мне без родного поля,
Как без песни доброй не прожить.
Я любуюсь солнечным восходом:
Здравствуй, здравствуй, новый светлый день!
И плывет под синим небосводом
Хлебный дух российских деревень!
Я без тебя не могу...
Я без тебя не могу, понимаешь,
Хожу одичало не первый год.
Ну что ты смотришь,
Ну что вздыхаешь?
Уйти?! Убежать?! Это нас не спасет!
Руки нужны мне твои, понимаешь,
Губы нужны мне твои, понимаешь,
Сердце нужно мне твое, понимаешь?!
Ты мне нужна вся!
Где-то далеко, у солнечных плесов
Пляжишься ты, встречая рассвет.
И, может, забыла, что на откосе,
Ждет тебя долго,
Ждет тебя трудно
Полузаброшенный,
Полуотброшенный,
Полунепрошенный,
Полупоэт...
А он не забыл.
И другие женщины
Проходят мимо ненужной гурьбой.
Их красота и ласки развенчаны
Только тобою, только тобой!
Руки у них не те, понимаешь,
Губы у них не те, понимаешь,
Сердце у них не то, понимаешь?!
Сами они не те!
Нам суждено с тобою скитаться,
Прятаться от завистливых глаз.
Но будем смеяться,
И будем драться.
И пусть не осудит Всевышний нас!
Ты сказка и тайна
Оттого тебя люблю я,
Что безумна ты, как я,
Что в тебе слились, ликуя,
Мрак и солнце бытия,
Вспышки молний, вздохи бури,
Беспокойство вешних грез,
И безоблачность лазури,
И блаженство первых слез.
Вся ты - сказка,
Вся ты – тайна, и царица, и раба.
Все, как жизнь, в тебе случайно,
И конкретно, как судьба.
Оттого тебя люблю я,
Что сильна ты и горда,
Что свободу сердцем чуя,
В дали рвешься навсегда.
Землю любишь ты и море,
Небосвод зовешь своим,
Свято чтя чужое горе,
Ты грустишь, как над своим.
Я тобой, одной тобою
В мире яростном живу,
Я назвал тебя судьбою
И во сне и наяву.
По причине небесной любви
Я тебя привечаю,
Хлебом-солью встречаю,
А с тобой не скучаю
По причине нечаянной
И немного отчаянной
Непонятной моей доброты,
Непонятной твоей красоты.
Дарю тебе я вдохновение,
Лети, любимая, скорей
По колдовскому отражению
Печальной радости моей.
Я тобою взволнован,
И к тебе я прикован,
Я тобой очарован
По причине таинственной
И для жизни единственной -
По причине небесной любви,
Непонятному зову крови.
Баллада о жене
(Посвящение Петровой Галине Романовне)
Я вновь ушедших лет не замечая,
Ловлю улыбку милого лица.
Хочу, чтоб юбилеи отмечая,
Не старились ни души, ни сердца.
Дарил тебе я первые букеты
Под нашею счастливою звездой.
Нам не забыть вишневые рассветы
И шорохи ромашки полевой.
Фальшивые друзья и лихолетья
И нас не обходили стороной.
Прошли они. А солнце в полном свете
Глядит, не налюбуется тобой.
Ушедших лет не замечаю вновь я,
А вижу радость искрометных глаз.
Пусть дети наши с искренней любовью,
И с нашей добротой глядят на нас.
В сиреневых сумерках
В сиреневых сумерках пасмурной ночи
Встает долгожданный рассвет.
Ах, где ж вы, ах, где ж вы, далекие очи,-
Магниты мальчишеских лет?
Очень красивая,
Очень несчастная,
Снова ко мне приходи.
Мы позабудем былое, ненастное,
Вспомним грибные дожди.
И песней рассвет мы с тобой повстречаем,
И песней проводим закат.
Пройдут стороною земные печали,
Улыбки сердца озарят.
Россия поет свои грустные песни.
Но верим в ее звездный час.
И нет ничего в этом мире чудесней,
Чем дружба, связавшая нас.
Ранний снег
Очень рано выпал нынче снег,
На листву зеленую ложится.
Пляшет он у неостывших рек
И в окно настойчиво стучится.
И плывут озябшие дома,
Ежась от студеного тумана...
Невзначай приходит к нам зима,
И всегда негаданно-нежданно.
Жизнь прожить - не поле перейти.
Мы порой сбиваемся с дороги,
И бывают ложными пути,
Потому что мы с тобой не боги.
Иногда друзей бросаем мы
Так легко, как снег сентябрьский тает,
А без них дыхание зимы
С каждым днем сильней нас обжигает.
Дождь осенний
Дождь по крыше стучит,
Словно дятел лесной,
За калиткою тополи мокнут.
Ты сейчас ляжешь спать,
Человек дорогой,
Мне смотреть в затемненные окна.
Мне смотреть
В затемненные окна опять,
По листве порыжевшей шагая.
И нельзя подойти,
Подойти и обнять
И сказать: "Доброй ночи, родная".
И сказать: "Доброй ночи, родная моя"
С нежной ласкою,
Словно невесте.
Неужель не взойдет
Золотая заря,
Неужели не будем мы вместе?
Негаснущий костер
Веками жили люди в пещерах на земле,
Веками в злую стужу мечтали о тепле.
И вот однажды молния взметнула косогор, -
И ярко вспыхнул первый таинственный костер.
Он растопил лучами вокруг стоянки снег,
К огню свои ладони приблизил человек.
И выплавил железо и распахал простор,
Повсюду верным другом служил ему костер.
И может быть поэтому, спустя века сейчас,
Забыв про электричество и про природный газ,
Зимою и весною, под вечер, поутру
Мы рады золотому веселому костру.
Стихают дождь и ветер над нашей головой,
Когда нам ярко светит костер - огонь живой.
И если злится вьюга, зайди за косогор
И разведи для друга негаснущий костер.
Живая память
Тьму ночную лижут фонари. Тишина.
Уснул в кустах ручей.
Только ты шагаешь до зари,
Вдоль знакомых с юности путей.
Поворот - родной до боли лес,
Где лежат товарищи твои.
И сорок первом жарко было здесь,
От пылавшей факелом брони.
Здесь в окопах и болотах мок,
Самокруткой губы обжигал.
Сколько было у войны дорог,
Столько их прополз и отшагал.
Мчат составы, разрывая ночь...
Прогремят колеса на мосту...
Сигареты красный светлячок,
Рассекает дождь и темноту.
Дыхание весеннее
Девочка в поле, словно мадонна,
Словно земная мадонна она.
Солнце восходит по небосклону, -
К нам идет снова весна.
Воздух наполнен дыханьем весенним,
В небе растает облачком слез...
И только наше с тобой вдохновенье
Нас унесет в безразличие грез.
Это было так давно -
Черно-белое кино,
Как волшебница в окно
Не вернется к нам оно.
Девушка плачет, словно мадонна:
Кто-то случайно обидел ее -
То ли прохожий, то ли икона,
То ли судьба с верой в свое.
Воздух наполнен дыханьем весенним.
Нет уже в небе облачка слез.
Ты - мое счастье и ты вдохновенье,
Что унесу я в сияние грез.
Это было так давно -
Черно-белое кино,
Как волшебница в окно
Не вернется к нам оно!
Бездомная собака
Плачет природа сонная,
Слезы печально льет.
Собака большая бездомная
По лужам бесцельно бредет.
Этой душе собачьей
Трудно скитаться одной.
Плачет собака, плачет
В поисках доли иной.
Ведь и ее когда-то
Кто-то по скверу вел.
Разве она виновата,
Что он другую завел?
Вьюги ей сердце студят,
Стекает с нее вода.
Как вы жестоки, люди,
Бываете иногда.
Лось
За косогор бегут стога,
Дымится росный след.
Усталый лось взметнул рога
В серебряный рассвет.
Бока вздымая вновь и вновь,
Он к роднику приник.
Сегодня лось познал любовь,
И мал ему родник!
И перед тем был страшный бой,
Притихла вся тайга,
Когда сплелись над головой
Соперников рога!
И вот сильнейший воду пьет,
Усталый, чуть живой.
Но жизнь ликует, и плывет
Рассвет над головой!
Волк
По насту часто он бредет,
От голода шатаясь.
Я снег, и дождь по шкуре бьет -
Живет он, злясь и маясь.
То выстрел взбудоражит лес,
То филин захохочет.
И все же волк, ну наотрез
Собакой быть не хочет.
А почему б ему не сесть
На цепь и стать собакой.
Из рук хозяйских пить и есть,
Не промышляя дракой.
И навсегда забыть про лес,
Где филин злой хохочет.
И все же волк, ну наотрез
Собакой быть не хочет.
От ран угрюмый и седой
Вожак свирепой стаи.
Вся жизнь его - и риск, и бой,
Зато себе хозяин.
И только смерть отнимет лес,
Где филин злой хохочет.
Вот почему волк наотрез
Собакой быть не хочет.
Гимн рыжему коту
Тебя любил синьковский двор
И вся семья, и вся родня.
Но занесла судьба топор, -
Тебя не стало у меня.
Ах, рыжий кот, зачем ушел? -
Сквозная рана у виска...
С тобой нам было хорошо,
А без тебя одна тоска.
Но ты, наш Рыжик, не умрешь,
Ты в светлой песне будешь жить.
На небесах: и в снег, и в дождь
Нам суждено с тобой дружить.
Хоть иногда, мой рыжий кот,
Ты заходи на общий круг, -
Тебя всегда хозяин ждет,
А проще - самый верный друг.
Пустая телега судьбы
Она летела, обгоняя ветер,
Рвалась по косогорам наугад.
Ей все сегодня нравилось на свете:
И лес, и луг, и вспыхнувший закат.
Не знала наша лошадь, подрастая,
Что в жизни есть уздечка и хомут,
Что иногда бока переплетает
И больно жалит беспощадный кнут.
А он повис и над ее спиною,
Она взвилась, вгрызаясь в удила.
Но вдруг поникла гордой головою,
Хоть примириться так и не смогла.
На доброй морде пролегли морщины,
И ворс покрыла густо седина.
Уныло-грустно вдоль немой лощины
Бредет с пустой телегою она.
Золотая корона
Ах, как сладостно смеркалось -
Звезды стали улыбаться.
Я бы тоже посмеялась,
Только не с кем мне смеяться.
Золотая корона,
Молодая княжна...
Жаль, что "белой вороной"
Я тебе не нужна.
Быть иною не умею,
Презираю середину.
Или душу отогрею,
Или молча стану льдиной.
Ничего у нас не выйдет -
Слишком мы с тобой полярны.
Ты удачу ловишь, сидя,
Я - бегом в дыму угарном.
Миниатюры
Все тяжелей и холоднее росы,
И все пронзительней ночная тишина.
И времени печальный отголосок,
Как осени прощальная струна.
Все, что придумано, бывает часто лживо,
Все, что продумано - не назовешь мечтой.
И красота бывает некрасивой,
И доброта - обманчивой и злой.
Посмотри за горизонт, раскрытый настежь:
Ширь лесов, полей, речная гладь...
Это вот и есть, наверно, счастье -
Воздухом Отечества дышать!
Мы встретились с тобой
Мой, друг, уму непостижимо
Я удивляюсь вновь и вновь,
Как жизнь летит неудержимо,
И как не старится любовь.
Мы встретились с тобой
В начале звездопада,
Под сенью молодых
Березовых аллей.
И с той поры ты мне
И песня, и награда,
Я лишь тебе дарю
Тепло души своей.
Вечерняя заря
Над нами догорает,
Но радостный рассвет
Придет к нам завтра вновь...
Неправда, что любовь
С годами остывает,
С годами горячей
Становится любовь.
февраль 2015
«Из дальних странствий воротясь…»
Тебе, Самарканд
На проспектах - тополиный снег,
По озерам стелется туман.
Древнюю легенду шепчет мне
Гордый величавый Регистан.
Был я в Туле и Караганде,
Ялик на Дону меня качал.
Но такого города нигде,
Я нигде, поверьте, не встречал.
Освещает дремлющий бульвар
Изумрудным светом чайхана.
И, звеня под кронами чинар,
Плещет зеравшанская волна.
А над нею вьется виноград,
Свежий ветер листьями шуршит.
И зовет отчаянных ребят
Новая дорога на Карши.
Проплывают низко облака
И глядят на обновленный край.
Радостно поет издалека
Песню задушевную сурнай.
На проспектах - тополиный снег,
По озерам стелется туман.
И повсюду радость дарит мне
Солнечный родной Узбекистан.
У Зеравшана
Зеравшан с горы несется,
Валуны со дна сдвигая.
Он змеей в джингалах вьется,
Вдаль к любимой убегая.
И как будто шепчут воды:
"Все земное - быстротечно,
Все испепеляют годы,
Вдохновенье только вечно".
Молдавский мотив
Янтарным блеском горит мускат,
Грустить душою я не привык.
Но в этом городе я многому не рад:
Чужие нравы, чужой язык.
А за окном - цветастый хоровод,
В туманной дымке - цепи синих гор.
Мадьярка сочным голосом поет,
В ее глазах - лукавство и задор.
Я видел здесь волшебный цвет огней
И слышал неземные голоса...
Но все же сердцу ближе и родней
Застенчивая русская краса.
На берегу Печоры
Стою на берегу Печоры,
Вдыхаю сосен аромат.
И чудо-птицею на горы
Лиловый падает закат.
И чудится: из-за утесов,
Урал Полярный обойдя,
Подходит к мелководью плесов
Первопроходная ладья.
Ледоход
(Посвящение Марии Ковровской)
Ты поешь про ледоход-
ну и пой.
А, возможно, он пройдет
стороной.
Загрустили вдруг слегка
ты и я.
Может, ноша нелегка,
Милая?
Спят медведи и слоны, спит бычок,
Я спою тебе про сны, мой сверчок.
Только не ложись на край,
не играй...
Украду - и поминай, так и знай!
У поэтов есть закон -
гром так гром.
Нас ведет нередко он
напролом.
Мы, живя, живем давно наугад.
Ну, а после - все равно
в рай иль в ад.
Если в рай - там сад из роз
всех мастей,
Если в ад – кулак, и в нос
бить чертей.
Ты поешь про ледоход,
ну и пой.
Только знай, он не пройдет
стороной.
Интерклуб
Дым столбом: за уступом уступ.
Это не Содом, а интерклуб.
Прибоем шумит, трубы ревут.
Для сугреву - спирт, на закуску - спрут.
Мускулы рук, сизый туман.
За удачу, друг, вдрызг стакан.
Здесь не грустят, не считают рубли.
Здесь едят запах земли.
У матросов взгляд добродушен и крут.
Славно едят, грамотно пьют.
Баллада о Ермаке
От росы трава набок клонится,
Петухи зовут утро красное.
Ермака послы в светлой горнице
Бьют царю челом речью страстною.
Мы ходили, царь, споря с ветрами,
Все круша мечом и подковами.
И сибирские земли щедрые
Принесли тебе в шлеме кованом.
И пускай земля та неблизкая
Укрепит навек мощь российскую.
У Иртыш-реки необъятна ширь,
Воды шалые, непокорные.
Атаман Ермак одолел Сибирь,
Рать Качумову - тучу черную.
Весь Остяцкий край под твою печать
Отдаем сейчас в этой горнице.
Даже жизнь свою можем мы отдать,
Коль могутнее Русь становится.
Баллада о воеводе
То не бесы бунтуют
По-над отчим крыльцом,
То не волки лютуют -
Сын бранится с отцом:
- Изменяешь народу И свободе, подлец!
Разве ты воевода?! -
Крикнул в гневе отец.
Ничего нет страшнее,
Чем предательства нить.
Лучше петлю на шею,
Чем стране изменить.
- Ухожу я в дорогу,
На молитву иду,
Чтобы Господу-Богу
Рассказать про беду.
- Стой!- кричит иступленно
Воевода отцу, -
Не пущу в край зеленый
К золотому венцу.
Но не встал старый воин,
А взошел на причал.
- Значит смерти достоин, -
Воевода вскричал.
Налилась гнева чаша
И пустила стрелу...
Ах, беспамятство наше:
Все в бреду, все в дыму.
Мать про сына узнала,
От него отреклась...
На краю пьедестала
Чаша скорби зажглась.
И зачах воевода:
То ли спал, то ли жил -
Из родного народа
Не вытягивай лжи.
РУСИЧИ
поэма
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Дед Фома
Пересвет
Настя
Борис
Мать Пересвета
Князь Дмитрий
Сергий Радонежский
Воевода Боброк
Мамай
Ахмет
Гусляры
Квартет авторов-исполнителей
Солисты и хор
/Фонограмма на слайдах/
Земля моя, земля мудрая,
Синеглазая, русокудрая,
Ты, земля моя, земля вольная,
Разудалая и раздольная.
Можешь песни петь,
Хлеб румяный печь,
Доброй чаркою гостя потчевать.
Одного никак ты не можешь, Русь,-
Перед ворогом склонять голову.
Пролог
Песня косцов удалых молодцов
За рекой-Окой
По родной земле
Проплывает зной
В золотой ладье.
И тропой лесной
Мы спешим в луга -
Ноги мыть росой
Да метать стога.
Росы падают,
Небо зорится,
С песней-ладою
Дело спорится…
Гусляр
У родных ракит
Вновь листы дрожат -
Вдоль реки летит
Вражеский отряд.
И косцов лихих
Посекла орда.
У ракит родных
Алая вода.
Ветер у холма
Шепчется с листвой…
Только дед Фома
Ранен, но живой.
Монолог деда Фомы
Полетит набат
Над землей отцов,
Созовёт набат
Удалых бойцов.
Русь в обиде - смерч,
Боже упаси,
Встретить русский меч,
Видеть гнев Руси!
Картина I
ЯРМАРКА
Баллада о древнем граде
Ночью падают росы на крепостные стены,
Смотрятся звёзды в речку и по озёрам скользят.
И, постелив туманы, словно мужик степенный,
Спит на отвесной круче каменный древний град.
Стынут немые камни, кружат над бором птицы,
Бьют и дожди, и ветры старый чугунный крест…
Городу снятся битвы, Муромец ладный снится –
В шлеме, с мечом булатным смотрит Илья окрест.
-Русичи, как живёте, удаль ли есть в работе,
Песни какие поёте: радость в них или грусть?
И поскорей ответьте: бережно ль стережете
Землю святую нашу, старую добрую Русь?
И отвечают внуки: деды, вы славно бились,
Да и мы не забыли ратное дело, Илья, -
Копья у нас не погнулись, стрелы не притупились,
И нету земли дороже, чем добрая наша земля!
Шум ярмарки, краски, реплики
...Разбирай сапоги исправные…
...Эй, побалуйся княжьей ухой…
...Налетай, разбирай, православные,-
С пылу, с жару пирог с требухой…
Песня скоморохов
Гей, метелица с вьюгой,
Гей, ты вика с овсом -
Вновь по звонкому кругу
Мы летим колесом…
У подгнившего тына
Две телеги стоят,
Два огромных детины
Под телегами спят.
Погуляли богато,
Словно князи, ей-ей,
На похмелье ребята
Заложили коней.
И в сторонке за тыном
Есть на что поглядеть:
Пляшет важно и чинно
На колоде медведь.
Гей, метелица с вьюгой,
Гей, ты вика с овсом …
Вновь по звонкому кругу
Мы летим колесом.
***
Вот и время на полдень,
И под сенью ветвей
Неспеша дед заводит
Сказ о жизни своей.
Монолог деда Фомы
Я рубился в сечах
Пешим и в седле
То у Красной Мечи,
То на Итиле.
Даже воевода
Княжий друг Боброк
По былым походам
Фомку вспомнить мог
В мирной жизни тожа
Деловитым был:
Ставил храмы божьи,
Терема рубил.
Зная толк в бойницах,
Службу князю нес.
Каменну столицу
В дар ему принес.
/Фонограмма на слайдах/
Над Тайницкою башней,
Над Кремлевской стеной и воротами
Купол Спаса в лучах,
Словно шлем золоченый летел.
Князь решил поглядеть,
Что артельщики за год сработали,
И Тайницкую башню
Освятить в тот же день повелел…
Гусляр
Ну-ка, шапки – долой!
Крестный ход ко Тайницкой подходит,
И святая вода
Божьей искрой с кропила летит,
- Благолепно-то как, -
Вдруг послышался голос в народе,
А еще говорят,
Будто мастер сей не знаменит.
/Фонограмма/
Но сказали бояре:
Это дело не наших работных,
Мол, горазды – и лихо
Только избы да церкви рубить.
А Тайницкая башня
Сработана очень добротно,
Не умеют у нас
Эдак стены хитро возводить.
Дед Фома
Но ребята мои
Обступили меня тесным кругом
И стояли,
Любуясь на чудо своё издали…
Над Тайницкою башней
Облака плыли в даль друг за другом,
Славя вечную мудрость
Застенчивой русской земли.
Слышатся гортанные крики, удары копыт, на ярмарочную площадь врываются ордынцы, гоняются за людьми. Среди них выделяется сотник Ахмет.
Ахмет
У, треклятые русы,
Вот уже столько лет
Топчем, жгём их улусы,
А покорности нет…
Сотник увидел в толпе Настенку – невесту Пересвета /внука деда Фомы/, схватил за сарафан, притянул к себе и начал целовать. Мужики во главе с Пересветом бросаются в драку.
Бабы громко заголосили,
И не выдержали мужики,
И обнаружили что есть силы
На ордынских послов кулаки.
Из-под старого хлипкого тына,
Прямо с подтележной пыли
Встали два огромных детины,
На врагов с оглоблей пошли…
Ордынцы спасаются бегством. Впереди на коне мчится сотник Ахмет, еле удерживая яростно отбивающую Настю. Пересвет в отчаянии…
Пересвет
Ночь глубокая, туманная,
Скрыла – спутала пути…
Как мне жить теперь, желанная,
Коль не смог тебя спасти?!
Картина 2
В ЗОЛОТОЙ ОРДЕ
Дворец хана. Ночной сад. Фонтаны. Резные ворота.
По обеим сторонам Мамай и стражники.
Мамай
Эй, стражники!
Уснули что ль, шайтаны?!
Стрелой летите в золоченый двор
И доложите личной страже хана:
Мамай к нему имеет разговор.
Начальник стражи бросается выполнять приказ. На ходу, как бы про себя, он произносит:
«Страшнее ханского Мамаевый приказ,
-Мамай теперь - всесильнейший мурза.
Свиреп и беспощаден он, как барс,
Коварен, словно старая гюрза.
Немало ханов с кровью золотой
Ушло к аллаху от его руки.
Недаром он командует ордой
Порою ханской воле вопреки.»
Мамай идет через сад, входит в ханский дворец.
Дуэт хана и Мамая
Мамай
Мой повелитель, я коня загнал –
С великой вестью я к тебе спешил:
Мой повелитель, Бек мне передал –
На Воже Дмитрий Бегича разбил.
Мысли хана, которые он произносит вслух.
«Не так дурна для нас такая весть –
Разгром на Воже смирит гордеца:
Позор Мамая – это наша честь,
А ханской власти нет теперь конца».
Хан обращается к Мамаю
Плохую весть принес ты нынче нам.
Мамай
Пойду на Русь, чтоб славу уберечь,
Чтоб Дмитрия швырнуть к твоим ногам.
Хан
Как победишь ты, если выпал меч?!
Мамай
Нет, меч не выпал – войско я собрал,
В поход сейчас отправиться готов.
Хан
Тогда считай, что я приказ отдал:
Иди на Русь и усмири рабов!
Эпизод 2
СОВЕТ
Фонограмма/гусляры
Во дворце у Мамая - шумно,
Дверь входная, как птица, бьётся -
На великую общую думу
Друг за другом идут полководцы.
Только нет среди них любимых,
На которых он мог положиться.
Возле Вожи в степях полынных
Их терзают и звери, и птицы…
Мамай
Нашу силу покажем миру,
Мы судьбе и Аллаху верим.
Быть в Москве кровавому пиру,
Всё огню предадим и развеем.
А потом поднимали чаши,
Дынный сок за победу пили…
А за ними в углу бесстрашно
Два внимательных глаза следили.
То Борис был, привратник главный -
Взят в полон и подарен Мамаю.
Всё хозяину делал исправно,
Десять лет его проклиная.
Знал Борис, что придёт его время,
И молился святому Спасу.
Гордо нёс своё тяжкое бремя
В ожиданье священного часа.
Монолог-речитатив Бориса
Мы, робята, долго были
Слугами орде.
Но о чести не забыли,
Помнили везде.
По ночам мы мало спали,
И артелью всей
Яд в колодцы подсыпали,
Портили коней.
Без хлопот не оставляли
Вражескую рать.
Милый отчий край мечтали
Снова повидать.
Хор
«Живьём» или фонограмма
со слайдами
Наш пыл безмерный,
Как солнце яркий,
К любви горячей,
К работе жаркой.
В лесах раздольных,
В лугах заречных
Дышать - так вольно!
Любить - так вечно!
Эпизод 3
НАСТЕНКА!
Походный лагерь Мамая. Шатер мурзы Ахмета.
Сгущаются сумерки. Из шатра выходит Настя.
Тяжело ступая, она идёт мимо юрт воинов.
Первый воин
Такую козочку, как эта,
Во сне лишь можно увидать.
Второй воин
Она наложница Ахмета.
Нам лучше к ней не приставать.
Настя выходит к реке. Слёзы застилают ей глаза.
Девушка идёт по крутому берегу.
ПЕСНЯ НАСТИ
Снова ночь над чужою рекою,
В небе звёзды устало плывут.
А далеко за синей Окою
Васильки вдоль тропинок бегут.
Отчий край, по тебе сердце стынет,
По тебе каждый день - боль и стон -
По косынке небес светло-синих,
По холму, где развесистый клён.
Если я не вернусь, не грустите,
А однажды на зорьке весной
Вы берёзку, друзья, посадите,
Где я бегала часто босой.
Станет взрослой берёзка пушистой…
И в далёком родимом краю
Я листвою её шелковистой
Вам неспетые песни спою.
Настя
Не радуйся в шатре мурза поганый.
Прости меня, моя родная Русь!
Прости меня, мой Пересвет желанный, -
Позор я смою – в этом вам клянусь!
Настя с крутого обрыва бросается в клокочущую реку.
Как бы из-за облаков слышится крик Пересвета: Настя, Нас – тен – ка… Крик заглушается ревом волн. Их звуки микшируются, на них накладываются рыдания, как бы выходящие из самой толщи земли…
Фонограмма/гусляры
Щедро солнце по откосам
Рассыпает свет.
По родным просторам росным Протянулся след.
То Борис стремится, братцы,
Встать под стяг родной -
За обиды расквитаться
С подлою ордой.
Позабыв про сон и отдых,
Всадник мчит вперёд,
Весть несёт о том, что орды
Двинулись в поход.
Картина III
ВЕЛИКИЙ СБОР
Эпизод I
ДМИТРИЙ И СЕРГИЙ РАДОНЕЖСКИЙ
Москва. Торг на площади. Рядом - белокаменный Кремль. Через ворота проходит Сергий. Он направляется в хоромы князя Дмитрия.
Гусляр
Заря на башнях в блики рассыпалась,
Петух последний с переливом пел.
Москва, потягиваясь, только просыпалась,
А торг на площади уже вовсю гудел.
И Сергий Радонежский шел в хоромы,
Шёл, княжеского гнева не страшась, -
Пред этим старцем, жизнью умудренным,
Склонял главу нередко гордый князь.
Дуэт Дмитрия и Сергия
Дмитрий
Тебя я, отче, слушаю смиренно,
Что привело ко мне в столь ранний час?
Сергий
Тут человек наш вырвался из плена,
Он весть принес: Мамай идёт на нас.
Дмитрий
И что мне делать, преподобный отче,
В короткий срок нам войска не собрать.
Сергий
Всю Русь скликай под стяг Московский тотчас, -
Пойдёт народ - орде не устоять.
Я от меня прими, мой господине,
Послушника, что очень дорог мне:
Был воином, теперь склонился к схиме,
Я доблесть с верой ценится вдвойне.
Сергий подводит к князю Пересвета.
Дмитрий
И чего ты вдруг монахом стал смиренным,
По умыслу иль домыслу ума?!
Пересвет
Не смог невесту вызволить из плена,
И там на Спас преставилась она.
С тех самых пор не нахожу я места,
И только местью слезы осушу.
За честь Руси и за свою невесту
Я буду мстить орде, пока дышу.
Эпизод 2
ДЕД ФОМА И ОРДЫНСКИЙ ПОСОЛ
Трапезная в Кремле. Её окна выходят на площадь.
За столом - Московский князь, воеводы, бояре.
Дмитрий
Поднимая своих дедов чашу,
Пью за Русь без слёз и без оков.
За победу будущую нашу,
Что расплатой станет для врагов.
Пробил час. Приспело время биться.
Басурман должны мы перегнуть.
Боброк
Княже, что на площади творится!
Право, любо-дорого взглянуть!
Князь и его приближённые приникли к окнам. На площади ордынский посол Бурхан стоит на мостках, загородив проход через ров. Вокруг негодует народ. Но идти на ордынского посла не решаются.
Боброк
Ишь, под башней распахнулись двери…
Кмет идёт. Видать, Тайницкой страж…
Княже, я глазам своим не верю -
Это ж Фомка - бывший зодчий наш.
Если он, то быть большой потехе,
И послу сейчас испить позор.
Не помогут ратные доспехи
И халата ханского узор.
Дмитрий
На посла идёт старик тараном…
Затемнение. Свет. Действие переходит к мосткам.
Дед Фома
Сторонись, иначе зашибу.
Бурхан
Эй, протри глаза ты, лапоть пьяный.
Дед Фома
Ну-ка сдвинься, я мостом пройду…
Затемнение. Свет. Действие опять переносится в трапезную.
Боброк
Ишь, плечом ордынца отодвинул -
Тот, не охнув, повалился в грязь.
Дмитрий
Ай, да ничего себе детина.
Боброк
Фомка настоящий воин, князь.
Дмитрий /слуге/
Эй, Кузьма!
Ступай окликни деда,
Да зови к подворью моему.
Ну, а ты, Боброк,
С ним побеседуй,
Предложи стать сотником ему.
Клич Дмитрия
Под гнетом оков
Нам больше не быть.
Несметных врагов
Должны мы побить.
Всю силу свою
Нам нужно собрать,
Чтоб в смертном бою
За Русь постоять!
Эпизод 3
МОЛИТВА МАТЕРИ
Куликово поле за день до битвы. Вдоль реки Непрядвы идёт красивая статная женщина. Это мать Пересвета – олицетворение всех матерей русских воинов.
Земля моя!
Мой Пересвет родной!
За вас я Спаса
День и ночь молю.
Идите смело
На священный бой,
И победите
В праведном бою.
Благослови, господь, сынов Руси!
И ты, орда, и пропади, и сгинь!
Всесильный Спас! От горя упаси!
Да будет Русь во век веков!
Аминь…
Картина IV
ПОЕДИНОК
Эпизод I
ПЕРЕД БИТВОЙ
Гусляры
Сверкают на солнце латы,
Лес копий и лес мечей.
На круг на коне кудлатом
Выехал Челубей.
Любимец мамаевой стражи,
И глазах - бесовский огонь,
И плечищах - косая сажень, -
Под ним прогибается конь!
Дуэт Пересвета и Челубея
Челубей
Кто хочет со мной потягаться?
Иль страх вам застит глаза?!
Пересвет
Да будя тебе похваляться,
Пошто так орёшь, Мурза?
Не очень кичись заране
Силой своей супостат.
Иль можа забыл, как в Рязани
Крестил вас мечом Коловрат?!
ПЕСНЬ О ЕВПАТИИ КОЛОВРАТЕ
/фонограмма на слайдах/
В небе вороны бились,
Содрогалась земля,
И золой становились
Терема и поля.
Солнце плавилось воском,
Пылью степь замело -
Басурманское войско
Под Рязань подошло.
В долгих странствиях дальних
Был тогда Коловрат.
Услыхал о Рязани -
Воротился назад.
Воротившись, не встретил
Ни церквей, ни жилищ:
Ворожил чёрный ветер
На углях пепелищ…
И булатным кинжалом
Горе в сердце впилось,
И на землю упал он,
Как подстреленный лось…
Я потом, всё сметая,
В бой повёл Коловрат
На батыеву стаю
Свой бессмертный отряд…
Хор
Земля моя!
Земля вольная!
Разудалая и раздольная.
Ты, земля моя, земля мудрая,
Синеглазая, русокудрая.
Можешь песни петь,
Хлеб румяный печь,
Доброй чаркой гостя потчевать.
Одного никак ты не можешь, Русь, -
Перед ворогом склонять голову.
Пересвет и Челубей стремительно мчатся друг на друга. Копья одновременно вонзаются в грудь каждого из них.
Челубей
Да разве из вас кто достоин
Тягаться со мной…
Челубей падает замертво.
Пересвет
Погоди…
Ещё в седле русский воин,
Хотя и с копьём в груди…
Первый русский воин
Бей басурман, ребята!
Второй русский воин
Пощады теперь не проси!
Хор
Правнуки Коловрата,
Не посрамим Руси!
Эпизод 2
Битва в разгаре. Ордынцы начинают теснить русских.
С дальнем углу поля стоит запасной полк, которым командует Боброк. Воины засадного полка как бы комментируют битву.
Первый дозорный
Слышь, будто поле стонет -
Копыта землю рвут.
Уже грызутся кони.
Ордынцы наших бьют.
Второй дозорный
Боброк, чего ты медлишь?
Боброк
Не время! Не замай!
Воины
Гляди – накинет петлю
На Дмитрия Мамай!
Боброк
Авось и промахнётся
Иль выпадет аркан.
А можа попадётся
И сам он в наш капкан.
Боброк внимательно смотрит на верхушки деревьев, где расположились дозорные. Те только отмахиваются руками, как бы говоря: хуже некуда.
Боброк
Теперь пора! Ну, братья,
Исполним честно долг.
Гусляры
И соколом на татей
Летит засадный полк.
Удары, топот, стоны…
Бунчук лежит в грязи.
Орду Мамая гонит
Народ святой Руси!
Эпизод 3
ТИШИНА НА ПОЛЕ КУЛИКОВОМ…
Женский хор
Тишина на поле Куликовом,
Над водою шепчется лоза.
Старый ворон, сидя на подкове,
Метит воину в стеклянные глаза.
Сколько крови ты, земля, впитала,
Сколько слёз ты видела, земля!
Оттого цветы у краснотала
Алые, как ранняя заря.
Неужели никогда туманов
Солнцу над землёй не разогнать?
Неужели люди не устанут
На земле друг друга убивать?!
Эпизод 4
ВСТАВАЙТЕ, ЛЮДИ МУДРЫЕ!
Песня косцов
За рекой Окой
По родной земле
Проплывает зной
В золотой ладье.
И спешат тропой
Вновь косцы в луга -
Ноги мыть росой
Да метать стога…
Гусляры
Но не ладится
Что-то жизнь у нас -
Время смутное
И недобрый час.
Доказать хотим Горлом истину,
Озверел народ -
Уж воистину.
Не работает,
Только лается,
От забот лихих
Всюду мается…
Тропы узкие
И неблизкие -
Удаль русская,
Боль российская!..
Эй, проснись, народ!
Сны смахни с лица!
Не позорь страну
Деда и отца.
Завсегда в стране
Люди разные:
Несуразные,
И суразные,
Работящие,
Даровитые,
Бестолковые,
И набитые…
Сколько их у нас
Не подскажет нам
Ни провидца глас,
Ни Всевышний сам…
Тропы узкие
И неблизкие -
Удаль русская,
Боль российская!..
Мы сейчас должны
До конца понять:
Без великих дум
Нам не устоять.
А извилины
Пополам с трудом
Защитят страну -
Добрый отчий дом.
Упадёт зерно
В землю щедрую,
И взойдет оно
Вновь победою…
Тропы узкие
И неблизкие -
Удаль русская,
Боль российская!
Монолог деда Фомы
Вставайте, люди мудрые,
Вставайте, люди честные, -
Трудяги русокудрые
Во славе и безвестные.
Помолимся мы, братушки,
За честь России-матушки,
Чтоб гнать без сожаления
Страданья и сомнения.
Земля многострадальная
От прихоти бездарностей…
Постыла жизнь кабальная
И нищенские радости.
Вставайте, люди мудрые,
Вставайте, люди честные, -
Трудяги русокудрые
Во славе и безвестные.
Пойдем на справедливый бой
С бездарной серою ордой
Финал
Земля моя, земля вольная,
Разудалая и раздольная!
Ты, земля моя, земля мудрая,
Синеглазая, русокудрая.
Можешь песни петь,
Хлеб румяный печь,
Доброй чаркою гостя потчевать,
Одного никак ты не можешь, Русь, -
Перед ворогом склонять голову!
ЗАНАВЕС
ПОЭТ-ПЕСЕННИК
Песни из цикла «Сущевский вал»
Сущевский вал
По небесам, по суше, по волнам
Не возвратится больше юность к нам,
Как не приходит на Сущевский вал
Трамвай МИИТ - Савеловский вокзал.
Но вновь во снах приходишь ты ко мне,
И я бегу от осени к весне.
Тебе улыбку прежнюю дарю,
И вспоминаю вешнюю зарю.
Я вспоминаю старенький навес
И Огородный солнечный проезд.
У на скрещенье жизненных дорог
Я отдыхаю от земных тревог.
Вновь соберутся в круг мои друзья,
И не запеть в кругу никак нельзя.
С друзьями вместе горе - не беда.
И не гнетут тревожные года.
Только свети...
Нас иногда судьба обходит вниманьем,
И разделяют частые расставанья.
Но на любом земном меридиане
Душу твою согрею своим дыханьем.
Где бы не шел я, где б в разлуке не был,
Вижу я глаз твоих земное небо.
В синих лесах, в степном ковыльном поле
Слышу твой голос мне родной до боли.
Мне ничего сейчас взамен не надо,
Только свети, свети вдали и рядом,
Только стремись, стремись ко мне душою,
Только зажгись любовью моей большою.
Уходят трамваи
Уходят трамваи,
Приходят трамваи.
А я все стою и стою.
Стою на углу я -
Зову, ожидаю
Ушедшую юность свою.
Мы с нею рассветы.
Над речкой встречали,
Мы с ней обнимались
В вишневом снегу.
Мы с ней обходили
И грусть, и печали,
Которых теперь
Обойти не могу.
Косынкою желтой
Повязана осень...
Мне шепчут кувшинки
О времени том,
Когда мы с любимой
На дальнем откосе
Бродили по росной
Траве босиком.
Уходят трамваи,
Приходят трамваи.
А я все стою и стою.
Стою на мосту я,
У вновь ожидаю
Ушедшую юность свою.
По космосу пешком
В том краю, где бродят метеоры,
Космонавты держат путь опять.
За окном - заветные просторы,
Если хочешь - можешь погулять.
Не по тропкам хоженым
Молодец идет.
Завлекает молодца
Звездный хоровод,
Звездный хоровод,
Хоровод.
Каждая звезда зовет и манит
И глядит сегодня веселей:
Вот они какие, эти парни -
Штурманы ракетных кораблей.
Русские улыбки в звездном крае
Мчатся на обжитом корабле.
И пешком по космосу шагает
Человек, шагавший по земле.
Прощание с Печорой
В прощаюсь с Печорой, и мне грустно немножко
Расставаться с землей откровенных чудес.
А причиной тому золотая морошка,
Или просто печорский удивительный лес.
Или щедрость людская у протоков и просек,
Где кочуют над тундрой лишь одни облака.
Ты попросишь воды, а тебе вдруг выносят
В узловатых ладонях полный жбан молока.
И по северной доброй степенной привычке
Сразу в дом позовут и к огню пригласят.
А в дорогу дадут строганины и спичек,
И проводят тебя эдак верст пятьдесят.
И опять долгий путь, и с метелями споря,
В даль олени бегут день и ночь - круглый год.
И крутыми рогами у Карского моря
Подпирают они голубой небосвод.
Незнакомка моя
У озер голубых и у бронзовых сосен
Без тебя не могу я прожить даже дня.
Ну зачем ты мне снишься,
Ну кто тебя просит,
Дорогой человек, незнакомка моя.
За окном ворожит листопадами осень,
Дождь стучит по рябинам, искрясь и звеня.
Ну зачем ты мне снишься,
Ну кто тебя просит,
Дорогой человек, незнакомка моя.
По тропинкам лесным, по серебряным росам
У шагаю к тебе, свою верность храня.
Ну зачем ты мне снишься,
Ну кто тебя просит,
Дорогой человек, незнакомка моя.
Только знаю: весна сменит хмурую осень,
И цветами украсит леса и поля.
И, возможно, однажды на дальнем откосе
Повстречаюсь с тобой, незнакомка моя.
Любовь воскресшая
Церквушка старая,
Пруды заросшие.
Рука усталая
На струны брошена.
И сердце вспомнило
Ту пору вешнюю -
Любовь погасшую
И вновь воскресшую.
Огонь оранжевый
Бежал по хворосту.
И память спрашивал
Душевно попросту.
И песня славила
Ту пору вешнюю -
Любовь погасшую
И вновь воскресшую.
Луна лукавая
Плыла послушная,
Со мною славила,
Со мною слушала
Ту песню светлую,
Ту пору вешнюю -
Любовь погасшую
И вновь воскресшую.
Сердце девичье зовет
Березка белая,
За ней - дубравушка,
Речушка смелая
Бежит по камушкам.
Березка белая -
Моя бессонница,
Я солнце медленно
К закату клонится.
Вечер пал на землю росную,
Месяц по небу плывет.
В любовь свою курносую
Сердце девичье зовет.
Бегут туда-сюда
Тропинки весело.
А у тебя одна,
Мне неизвестная.
Ну, по какой идешь,
Ты, мой Иванушка,
Меня всегда найдешь
На этих камушках.
Сижу у реченьки,
Где даль туманная.
И днем, и вечером
Зову желанного.
Березка белая, Моя бессонница.
А солнце медленно
К закату клонится.
Красавец- Красноярск
Шумит, поет, лукавится
Игрой таежных красок
На Енисее-батюшке
Красавец-Красноярск.
Плывет рассвет, качается,
Идут за днями дни.
И щедро разливаются
Сибирские огни.
Пропах ветрами вьюжными,
Кедровою смолой
Веселый и натруженный
Степенный город мой.
Шагают краны-аисты,
Басят в порту гудки.
И юность улыбается
На плесах у реки.
Земля раздольная моя
Ой, ты Русь моя, земля вольная,
Разудалая и раздольная.
Ой, ты Русь моя, земля мудрая
Синеглазая, русокудрая.
Можешь песни петь,
Хлеб душистый печь,
Всеми яствами гостя потчевать.
Ты плечистая, неречистая,
Духом крепкая,
Сердцем чистая.
Волга-мать река, Енисей родной...
Как любуюсь я милой стороной.
И озерами, что под кедрами,
И людьми душой очень щедрыми.
Ой, ты Русь моя, обновленный край,
С каждым годом ты ярче расцветай.
Будь счастливою, земля мудрая,
Синеглазая, русокудрая.
Ясная Поляна
Луговые дали пахнут мятой,
Догорают зори неспеша.
Здесь, друзья, становится крылатой
Каждая российская душа.
Белоснежной стаей лебединой
Облака над рощами плывут.
Нижний пруд и дальний луг Калинов
О могучем гении поют.
Ясная Поляна, -
Русская земля,
Ты всегда желанна,
Я люблю тебя.
Хорошо в краю степенном этом
Глубоко вдохнуть простор полей.
Каждый здесь становится поэтом,
В Родину влюбляется сильней.
Серебром поют-звенят апрели,
Феврали метелями шумят.
И с годами краше и роднее
Для меня неяркий твой наряд.
Кончается лето
Кончается лето, кончается лето.
В песен так много еще не допето.
Сентябрь паутинки по лесу развесил.
Идут по тропинкам неспетые песни.
Петляют тропинки, петляют тропинки,
И с каждой сединкой, виски побелившей,
Нам все не известней, нам все интересней
Ушедшие годы, неспетые песни.
Шуршат листопады, шумят снегопады,
И сны по ночам нам тревожные снятся.
"Мы поздно, друзья, понимаем, как надо,
Как надо любить, и прощать, и прощаться."
Кончается лето, кончается лето,
А песен так много еще не допето.
От песен известных становится тесно,
И мы часто ищем неспетую песню.
Мальчишка в солдатской шинели
Возможно бы, стал
Рафаэлем,
Я может, Колумбом планет
Мальчишка в солдатской
шинели
Неполных пятнадцати лет.
Но черные тучи фашистов
Затмили над Волгой
рассвет.
И кончилось детство
мальчишки
Неполных пятнадцати лет.
Неделями без передышки,
Шагая за знаменем вслед,
Сражался бесстрашно
мальчишка
Неполных пятнадцати лет.
Фашистские танки все
ближе,
И, кажется, выхода нет.
Но встал на пути их
мальчишка
Неполных пятнадцати лет.
Зажав, как заветную
книжку.
Гранат смертоносный
пакет,
На танки рванулся
мальчишка
неполных пятнадцати лет.
Давно уж бои отгремели,
Но время не вычеркнет,
нет,
Мальчишку в солдатской
шинели
Неполных пятнадцати лет.
Домбай
Уходят в горы цепочкой ребята,
Короткое бросив: «Прощай».
И снова флагом, как птица, крылатым,
В ответ им помашет Домбай.
На горных тропинках коварства немало,
Но страха на них ты не знай!
Ведь только смелых и крепких, как скалы,
В друзья зачисляет Домбай.
И пусть чудаками порой называют,
Зовут фантазерами нас.
Но кто хоть однажды в горах побывает
Вернется туда, и не раз.
Строим БАМ
Рельсы упрямо режут тайгу.
Дерзко и прямо в зной и пургу.
Веселей, ребята, выпало нам
Строить путь железный,
А короче БАМ!
Скалы и чащи - все он пройдет
Наш работящий, смелый народ.
Веселей, ребята, выпало нам
Строить путь железный,
А короче БАМ!
Над Звездным кружит наш вертолет
А мы утюжим топи болот.
Веселей, ребята, выпало нам
Строить путь железный,
А короче БАМ!
И сквозь туманы, и сквозь года
До океана помчат поезда!
Веселей, ребята, выпало нам
Строить путь железный,
А короче БАМ!
ПЕСНИ 90-Х
Боже мой
Боже мой! Все сказки, сказки,
Обещания побед.
А вокруг, не лица - маски
И какой-то полубред.
Верить не во что - боги поруганы.
Позаплеваны алтари.
И плывут погребальными стругами
Почерневшие клочья зари.
Боже мой! Зачем так сложно,
Есть враги и есть друзья.
На земле опять тревожно,
Стоном полнится земля.
Верить не во что - боги поруганы
Позаплеваны алтари.
И плывут погребальными стругами
Почерневшие клочья зари.
Боже мой! Необычайным
Все мне кажется теперь!
А, возможно, я случайно
В мир вошел не в эту дверь.
Верить не во что - боги поруганы
Позаплеваны алтари.
И плывут погребальными стругами
Почерневшие клочья зари.
Деревенский месяц
Глядит на плетень
Небесный пастух.
Бесшумный, как тень,
Бесплотный, как дух.
Я думу гадал
Одну на двоих.
И он мне послал
Чарующий стих.
А краса-то какова,
Словно писана.
Изумрудная трава,
Дух анисовый.
Мы с тобою под луной
Не рассталися.
Словно Ангел с Сатаной
Побраталися.
Я долго сидел
За чашей вина.
Костер догорел,
Умолкла струна.
Душой молодой
Из тлена воскрес
В сторонке родной
Под синью небес.
Небесные цветы
Под перезвон колоколов
И песни косарей
Приветствовал тебя, Ростов,
Твой сын Варфоломей.
Родился с причитаньем баб
В венце святых огней...
Был от рожденья телом слаб
И памятью своей.
Смиренно отрок нес свой крест,
Стихи молитв творя.
И вдруг, все озарив окрест,
Над ним взошла заря.
Явился ангел и сказал:
"Пророком станешь ты".
И тут же отроку отдал
Небесные цветы.
Варфоломей умом прозрел
И памятью окреп.
Читал, считал, писал, - мудрел,
Растил на пашне хлеб.
А как-то раз ушел в рассвет,
Срубил избу в накат...
И на века оставил след
Тот Сергиев-Посад.
Шут
У короля был смелый шут
Среди шутов шутя шутивших.
Хлестал придворных он, как кнут.
Льстецами королю служивших.
Но местью, злобой, клеветой
Затравлен шут, не знавший страха.
И за правдивый смех святой
Ему теперь награда - плаха.
Берегись награды королей.
Опасайся тех, кто жаждет власти.
Поклонись родной земле своей.
Ведь она - защитница в ненастье.
Но шут лишь об одном просил
У короля пред казнью лютой.
Чтобы никто не оросил
Его чело слезою глупой.
И гроб шутами окружен,
Злорадный хохот слышен чей-то.
И все же погребальный звон
Гасила чистым звуком флейта.
Белая ворона
Песней многоцветной и стозвонной
У меня дороги пролегли.
Я родился белою вороной
Среди серой скучности земли.
Солнце ярко светит, иль мерцает ночь,
Белую ворону прогоняют прочь.
Только надо выжить в эту круговерть,
И не перекраситься, и не помереть.
Но родился я в моей России,
И ее до боли я люблю.
Свод ее небесный светло-синий,
Поле у опушки на краю.
Белою вороной я останусь,
Чтоб таких же в стаю собирать.
Пусть порой я в этой жизни маюсь,
Но не перестану бунтовать.
Журналисты
Много довелось, друзья, скитаться нам,
Но задор не пропадает наш.
С нетерпеньем ждут в родной редакции
Новый актуальный репортаж.
У нас маршруты сложные,
Но есть друзья надежные.
И, значит, с настроением
Берем мы интервью.
Дороги, что нам выпали,
Не лаврами усыпаны,
Но мы всегда в движении,
И мы всегда в строю.
На судьбу роптать нам не положено -
Репортер душой и сердцем чист.
И возможным сделать невозможное
Должен настоящий журналист.
Провожаем годы быстротечные,
Но задор не пропадает наш.
И напишем мы словами вечными
Самый актуальный репортаж.
Карусель
Карусель, карусель, ты всегда, как Жар-Птица цветастая!
Карусель, карусель, мне припомнилось детство вихрастое:
Золотистые кони и весь мир на ладони.
Все быстрей карусель, только детство уже не догоним.
Но кружи, карусель, поворачивай.
Ворожи, карусель, и покачивай.
Мы летим, мы летим.
Все мелькает вокруг,
И мы верить хотим
В заколдованный круг.
Карусель, карусель, снова лето нежданно кончается!
Карусель, карусель, все плотней седина пробивается.
Золотистые кони и весь мир на ладони.
Все быстрей карусель, только молодость мы не догоним.
Карусель, карусель, на тебе мой сынишка качается.
Карусель, карусель, значит, жизнь никогда не кончается!
Золотистые кони и весь мир на ладони.
Все быстрей карусель, мы с сынишкой и детство догоним!
СОДЕРЖАНИЕ
Веселей, ребята!________________________3
СТИХИ РАЗНЫХ ЛЕТ
Из детства______________________________28
Тишина__________________________________29
Батя____________________________________30
Наши деды_______________________________31
Век у нас какой-то странный_____________32
Мужик Российский________________________33
Каравеллы Колумба_______________________34
Откровение______________________________35
Святая Русь_____________________________36
Русское искусство_______________________37
Сказочный Арбат_________________________38
Родные места____________________________39
Синеглазый цветок_______________________40
Друзьям_________________________________41
По росе обжигающей______________________42
Остров доброй Светланы__________________43
Женщина_________________________________45
Край мой________________________________46
Я без тебя не могу______________________47
Ты сказка и тайна_______________________49
По причине небесной любви_______________51
Баллада о жене__________________________53
В сиреневых сумерках____________________55
Ранний снег_____________________________57
Дождь осенний___________________________58
Негаснущий костер_______________________60
Живая память____________________________61
Дыхание весеннее________________________62
Бездомная собака________________________64
Лось____________________________________65
Волк____________________________________66
Гимн рыжему коту________________________67
Пустая телега судьбы____________________68
Золотая корона__________________________69
Миниатюры_______________________________70
Мы встретились с тобой__________________71
ИЗ ДАЛЬНИХ СТРАНСТВИЙ ВОРОТЯСЬ…
Тебе, Самарканд_________________________73
У Зеравшана_____________________________74
Молдавский мотив________________________75
На берегу Печоры________________________76
Ледоход_________________________________77
Интерклуб_______________________________79
Баллада о Ермаке________________________80
Баллада о воеводе_______________________81
РУСИЧИ (поэма)__________________________84
ПОЭТ-ПЕСЕННИК
Сущевский вал (мелодия В. Петрова)______117
Только свети... (мелодия В. Петрова)____119
Уходят трамваи (мелодия В. Петрова)_____120
По космосу пешком
(музыка А. Долуханян, исп. Л. Зыкина)___122
Прощание с Печорой (музыка Л. Лядовой)__123
Незнакомка моя
(музыка Е.Жарковский, исп. К. Шульженко_124
Любовь воскресшая (мелодия В. Петрова)__125
Сердце девичье зовет (музыка В. Корнев)_126
Красавец-Красноярск (музыка В. Корнев)__128
Земля раздольная моя (музыка В.Корнев)__129
Ясная Поляна (музыка З. Бинкин)_________130
Кончается лето (музыка Р. Майоров)______131
Мальчишка в солдатской шинели
(музыка Е. Жарковский)__________________132
Домбай (музыка Л. Лядова)_______________134
Строим БАМ (музыка З. Бинкин)___________135
Боже мой (мелодия Л. Галактионова)______136
Деревенский месяц (мелодия С. Петрова)__138
Небесные цветы (мелодия С. Петрова)_____140
Шут (мелодия С. Петрова)________________142
Белая ворона (мелодия С. Петрова, Л. Галактионова)
________________________________________144
Журналисты (мелодия С. Петрова)_________145
Карусель (мелодия В. Петрова)___________147
Виталий Петров
СТИХИ, ПЕСНИ, ВОСПОМИНАНИЯ