автор русского текста - Лина Ли
у меня уже ничего
н и ч е г о к тебе не болит
я влезаю в свои рванные кеды как в тапочки
приобретая чуть неопрятный вид
выхожу на улицу
я уже не помню, какой звук издает телефон, когда он звонит
стоять у входа в кофейню или метро
на прожигающем солнцепеке
наблюдая за тем, как люди укладываются в сроки
когда солнце пылает так, что аж жжет нутро
когда слышат, что мне 17, восклицают хором
"ой, девочка, у тебя вся жизнь еще впереди"
и дыра
дыра
такая дыра в груди
не заполнишь ее ни стихами
ни разговором
к 25 это станет почти приговором
к 19 - просто трещинкой на пути
эта августовская лихорадка поимеет нас всех
я сижу на окне во дворах таганки и слышу поэтий смех
если я доживу до завтра, считай - успех
так слабо, но всё же бьется под кожей пульс
хотелось бы знать
куда меня занесет ладья
и если вечная неизвестность - принцип моего беспощадного бытия
то я сдаюсь
и да
если мы вдруг не встретимся больше -
то бог судья
____________________________________
I feel no longer drawn to you,
the pain no longer stings.
I put on my well-worn sneakers like slippers
to add some messy touch, it seems,
and go out.
I don't remember what sound my cell-phone makes
when it rings.
To stand near some coffee-house or the subway door,
baking in the blazing sun,
and watch the people meeting their tight schedules on the run,
when the sun is scorching your very core.
When people hear that I'm eighteen,
they chime in chorus
"Oh, girl, a whole life is in front of you, yay"
And a hole
a hole
such a huge hole is tearing up my inner clay.
It's no use filling with poetry or chit-chat this room.
By the age of twenty-five it'll become your doom.
by the age of nineteen - only a tiny crack on the way.
This August fever will screw all of us.
I hear some poet's laughter, sitting on the window in one of Tagansky yards.
If I make it till tomorrow - well, congrats.
My pulse is so weak,
but under the skin
I can hear its beat.
Where this boat will carry me?
I'm no good at foreseeing.
And if this continuing uncertainty is a principle
of my ruthless being,
then I give in.
And aye,
may God be your judge
if we never meet.