Жарища, запах тмина,
хлеб чуточку горчит,
и городок томится,
как варево в печи.
Распаренный донельзя,
расслаблен он вообще -
как пьяница от зелья,
как нищий после щей.
А если до запруды
пройти буквально шаг,
услышишь хай и ругань
почти домашних квакш.
Но степь, я верю, помнит,
когда втянув бока,
степ танцевали кони
сцепившихся рубак;
или когда надрывно
хватая воздух ртом
мужик бил ночью в рынду
с плеча, как в камертон -
такое было, братцы!
И может в этом соль -
звучала дрожь вибраций
с сердцами в унисон!
И вышло так, как вышло:
смерть принимая враз,
тогда мы были - живы!
теперь - не разобрать...