Февраль, насквозь пронизывает ветер
Мою озябшую, растерянную душу,
И даже в вечном сне твой лоб упрям и светел…
Так тяжело… На плечи мир обрушен.
Кладбищенская церковь, пенье, свечи
И незнакомый, полный таинства обряд,
Соединяющий мир тленный и мир вечный,
И дорогих тебе людей печальный ряд.
Все, как в чужой, почти экранной жизни,
Я в этом мире, ты уже в ином,
И странен стол твоей последней тризны –
Калач, кутья, последнее вино…
Где ты? Где я? Все как-то происходит
Само собой и независимо от нас,
Все мысли обрываются, уходят…
Ничто не помогло. И Бог не спас.