Мне странно, несомненно, потому,
Что грустью перепачканы страницы,
а выслать их неведомо кому
не хочется. Пускай летят, как птицы...
Пусть стаями летят сквозь снежный плен,
Несут слова о самой тонкой сути,
И превращаются в бессмертный тлен.
Потом Февраль метелями закрутит,
Закружит предвесенней вальс,
И только ветер станет акапельно
петь снежный неоконченный романс
про сердце, замолчавшее смертельно.
Мне странно. В безразличии томясь,
Я трачу загустевшие чернила.
Нельзя разрушить кованую вязь.
Я всё ему до капельки простила.