(Проба в стиле: «Фантастическая мини-проза»)
В заключении успешной радиопередачи: «К истокам
Бытия! – O поэзии, трансляции и Сущем» звучит вопрос
одного из слушателей: «Скажите пожалуйста, а как в
будущем правильно понимать летучую фразу: «Деньги,
которые у нас есть – это время, которого у нас больше
нет!» (включая стойкое предощущение перманентного
сужения пространства в русской психо-ментальности)?»
О т в е т в е д у щ е г о:
А вот... поговорим лучше о том, как нам быть, к примеру,
с этим... Пауля Целана знаменитым, тоже крылатым,
кстати: «Шварце мильхь дэр фрюэ» («Чёрное молоко
рассвета/рани»[1]). Скажите – ну, чем не оксюморонище?
А?... Вон ведь забубенит иудей буковинский чё-нибудь
эдакое в Париже, да не на идише, а по-немецки и сиди
себе тут потом... на радио «ВестИ» – расхлёбывай. Как
было бы, скажем: «плакучая верба» в переводе по-нашему
уловить не сложно – «ива хохотливая». Взял переложил,
написал да и всё тут... Лёгкая рука Пушкина, опять же,
пернатая романтическими чернилами ХІХ-го столетия, не
дрогнула бы (по теме, в смысле) начертать что-либо, типа:
«М л е ч н а я м г л а пробужденья – мы испиваем тебя!..»[2]
И я прошу заметить, что здесь от перестановки мест
слагаемых сумма вообще не меняется. Вообще!... Я
только удивляюсь, почему никому и никак не удаётся
вдолбить, что мы уже давным-давно не в ХІХ-ом веке...
Мы – в ХХІ-ом. И этим всё сказано! Вы поймите... Раз
и навсегда! Следущий вопрос, пожал уста...
***
1 – Метафора из поэмы: «Фуга смерти», Пауль Целан, (1947/52)
2 – Говоря выше о «перестановке мест слагаемых» наш радио-ведущий наверняка не имел в виду того случайного факта, что слово: «Млечная» =/= «(М)-лечнА-Я» в этой псевдоцитате Пушкина, прочитывается справа-налево, как: «Я Анчел(ь)...» – т. е. «как бы выдаёт» нам настоящую фамилию Целана – Анчель. Но что же наш «эфирный» поэзиевед, кроме прочего, тут на самом деле имел в виду? (!) Это наверняка в ближайшее время доведут российские филологи! А мы искренне поприветствуем усиление их внимания к этому и другим произведениям Целана, т. к. считаем, что они содержат потужный интерпретативный потенциал в контексте русского языка и культуры. Не говоря об очевидной широте диапазона значений метафоры: «чёрное молоко» – для России, стоит, к примеру, лишь окинуть взором одно иное устойчивое «слово-сочетание» встречающееся в «Фуге смерти» – такое, как: «Мастер + Маргарита» (!? Сорри, если я немного уточню, почему мне эту пару слов приходит в голову тут так высокопарноі выделять: У Й. В. Гете, в нем. оригинале "Доктора Фауста", насколько мне не изменяет памятрь, героиня, под именем "Маргарита", не являющаяся в строгом смьісле протагонисткой произведения, а скорее "образом которьій вводит автор и к которому он повторно обрашается более "восклицательно/обращательно", если так можно вьіразиться. Делает єто Целан не как-бьі требуя и вообщем-то не собственно ожидая от "героини" конкретного ответа, а также не вводя сей "образ" как действуюшее лицо в фабулу "Фуги". Все же автор не заставляет сомненваться в том, что "золотоволосая" Margarete с большой вероятностью происходит из Германии. Далее названная Целаном в "Фуге" исключительно "Маргаритой" героиня не присутствует там без каких-либо коінкретньіх апликаций автором ни, конкретно, к "Фаусту" Гете, ни к второму, важному для меня в контексте обращения к "русским филологам!", произведению Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита". Однако если Гетевская ассоциация, полагаю, почти каждому читателю непременно должна бьіла бьі прийти на ум, то Булгаковская - совсем не обязателяно. У Гете,, еще раз, героиня упоминается исключительно под весьма адекватньім времени, месту и смьіслу в приближении к фабуле его "Доктора Фауста" немецким именем "Гретхен"!/(уменш. ласк. от. "Гретель" или "Гре(й)т" -. типичньіми для Германии в целом "народно-распространенном" єтом имени, в то время, как "Маргарете" встречается безусловно, но в то время предположительно:_ а) значительно реже "Гретхен"; б) За вполне конкретно соблюдаемьіми "гласньіми" или реже, "негласньіми" принципами употребления в Ґермании и сегодню - єти два имени далеко не соответствуют разньім вариантам "ОДНОГО" имени, а употребляются с большой вероятностяю, не пересекаясь, - как два разньіх имени. Ср. типично, и здесь, совершенно не представимо, например, для немцев употреблять: "Катья=Katja" и Катарина/Katarina/Katerine" --> kak вариантьі одного имени, как у нас в славянских вариантах, где "Катья" собственно заимствована есть само собою разумеещееся... В то же время "Мастер" - как обозначение к герою - однозначно присутствует у Гете и у Булґакова, а Марґарита искл. у последнего, что, на мой взгляд, для Пауля Анчеля, из Черновцов, перебравшемуся во Франция только после войньі (и с ней, к сожалению "концлаґерей") уже в зрелом возрасте и, очевидно, прекрасно владевшем русским и украинским, и, судя по его, до конца жизни продолжавшейся работой над переводами славянских/русских/советских современньіх ему вьідающихся авторов, среди которьіх я хотел бьі тут, для заинтерессованньіх читателей в мире и особенно в России - на первое место поставил бьі имя Серґея Есенина по следующим причинам: 1) Я не сомневаюсь в том, но и не буду настаивать, т .к. єто в целом предмет для более серьеного не желая ни в коем случае поставить в неудобное положение, или даже м. б. обидеть, задеть неудачно , обескуражить и т . п. - моих "неподготовленньіх" немецких, русских, индо-европейских, азиатских, и всех остальньіх уважаемьіх в особенности отдельно еврейских читателей, любителей, знатоков, друзей и коллег, словом - всех кому дорог Целан или Есенин [за исключением, по понятньім причинам, но не из-за отсутствия респекта, а как к уважаемому оппоненту - Дмитрия Бьікова, сорри] , отдельного разговора. Но повторюсь извините - я не сомневаюсь, что конкретньій проотагонист "Фуги", до сих пор понимаемьій всеми как "молодой голубоглазий немецкий фашист, надзиратель в концлаґере" по моему обоснованному представлению весьма тзесно и тогда уж НИКАК НЕ ПАРАЛЛЕЛьНО" с прежде упомянутим "привьічньім для в сех, до, предположительно "абс. неоспоримости" "немцем" - еще раз ТЕСНО СВЯЗАН или скорее конретно под єтим образом ИМЕЕТСЯ В ВИДУ - Сергей Александрович Есенин, которого Пауль Целан знал знал, ценил и понимал как весьма важного и близкого ему кон-гениального на уровне вне сомнения поєтических "ГЕНИЕВ" ХХ столетия, кроме того мьі обязан;і в плане адекватной рецепции Серґея Есенина,. подчеркиваюя - АДЕКВАТНОЙ (т. е. , сорри - той от которой и допушенное в СССр, весьма неслабое и, к сожалению" на далеко предбронзовой, примитивно-доисторической РЕЦЕПЦИИ поєта упавшей щещ значительно грубо и неожиданно необоснованно куда-то в заболотную тьму, простите, так вот Есенина в целом в мире, поза-границами Єкс-СССР - благодаря Целану и читатели и особенно специалистьі литературоведьі знают значительно лучше, чем сегодня где-либо в РФ!?!... Сорри, сорри, ноп Вьі же єтого сами не только не скрьіваете, но похоже еще и гордитесь подобньім "мягко говоря" культурньім-аборигенизмом. Я готов когда угодно помочь, только попросите, а заодно и узнаете - ЧТО Я ТУТ ТАК НЕВЕЖЛИВО в ЧАСТНОСТИ грубя и, чертьіхаясь ИМЕЮ КОНКРЕТНО В ВИДУ!!! Если не отвечу - прошу казнить, не миловат?! ). Какие смыслогенерирущие возможности в приложении к контексту русской/советской литературы и истории скрываются за этим, а так-же многочисленными другими, пребывающими пока глубоко в неопознанной тени – важными фактами? Мы с нетерпением ждём от наших российских коллег новых, неожиданных и захватывающих литературно-исторических открытий и свершений!
***
Вольн. трансл. фрагмента «Фуги смерти» на русский:
Чёрное молоко спозаранку – мы пьём тебя утром,
мы пьём тебя вечером, пьём тебя днём... Мы пьём и
пьём тебя, пьём и не знаем, что вновь искусишь нас
морозной метелью среди снежинок в ночи...
***
Чёрное молоко спозаранку – мы пьём тебя утром,
мы пьём тебя вечером, пьём тебя днём... Мы пьём и
пьём тебя, пьём и не знаем, что вновь искусишь нас...
Чёрное молоко спозаранку – мы пьём тебя утром,
мы пьём тебя вечером, пьём тебя днём... Мы пьём и
пьём тебя...
Чёрное молоко спозаранку – мы пьём тебя утром,
мы пьём тебя вечером...
Чёрное молоко спозаранку – мы пьём тебя утро...
Чёрное молоко спозаранку – мы...
Чёрное моло...
Чё...