В 1991-ом,
В институте учился я,
На испанском факультете
Была учёба моя.
Мне платили стипендию,
Был старостой там,
Сам получал в кассе деньги,
Потом всем раздавал.
Всё, как по ведомости,
Без всякой херни,
Мне все доверяли
Студенческие рубли.
Стипендии мне хватало –
Ещё был не женат,
Но лишних денег не водилось –
Был маленький брат.
Комнат в квартире - четыре,
Решила мама сдать,
Одну свободную комнату
И плату посуточно брать.
И череда постояльцев
Нас осадила в миг,
Там завертелись в танцах
Грузин, молдаван и калмык.
Литовцы и осетины,
Питерцы и Чечня,
Моряки из Мурманска
С рыбацкого корабля,
Казахи и с Алтая,
Из Новгорода и Орла,
Москвичей, правда, не было
Ни разу на постое у меня.
Киоск специальный
Прям у вокзала стоял,
И всем желающим крова
Адреса квартир выдавал.
Мы им платили за месяц
Фиксированный взнос –
Постояльцев было немерянно,
С оплатою – не вопрос.
Однако такие кадры
Там попадались, друзья,
Что мы призадумались даже,
Впечатлены донельзя.
Два только что откинувшихся
Вдруг заселились к нам,
И, мамой клянусь, собирались,
Соседа прибить в хлам.
Я был предельно вежлив,
Всё разрулил, как мог,
Но таких безудержных
Я б не пускал на порог.
Утром ушли, конечно,
Пытались не заплатить.
Но заплатили всё же:
Я морду могу набить.
Ушли, и нет их, слава богу.
А случай этот сильно нас
Заставил призадуматься..
Все помню, как сейчас.
Вот что внезапно вспомнил
жили у нас менты –
Два милиционера – казахи
Из Алма-Аты.
Они по обмену опытом
Приехали к нам в Минск
Учили искать наркотики
Наших ментов, как своих.
Специалисты классные,
Видно было по ним,
Очень уж общительные,
счастливые, как херувим.
Сами траву наркотиком
Они не считали в упор,
Только опиоиды,
Про какую-то ханку тёр.
Я их два вечера слушал
И очень был впечатлён
Планы свои похерил -
Был общеньем сражен.
Не знаю зачем, но хотелось
О них мне написать,
Но речь вообще не об этом -
Сюжет продолжаю опять.
Короче, мы задумались,
А тут явились к нам армяне -
Братья из Батуми,
Хачатур и Лёва Айвазяны.
Они были приличные
На вид и по повадкам,
Вперёд заплатили за месяц -
С ними всё было гладко.
Однако не экономные –
Просрали все деньги вмиг.
Я их кормил кашею,
Общался и к ним привык.
Месяц оплаченный кончился
Жили уже бесплатно,
Мы не скандалили – ждали,
Они обещали – Завтра.
Ну а потом выяснилось,
что денег им негде взять,
«Поехали с нами в Грузию»
Стали мне предлагать.
Там купим апельсинов,
Сюда привезём – продадим
И прибыль заработанную
Пополам разделим.
Я согласился – едем,
На улице был декабрь,
И вот в овчинном тулупе
Свой путь я начал в печаль.
В Сочи средь пальм в тулупе
Я был, как смешной чудак,
Был с волосами до плеч я,
Для местных - явный чужак.
Армяне вдвоем убежали
Куда-то билеты искать
И тут вернулся Лёва –
«Война началась, блять!».
Что там у них было
Не знал – не хочу знать,
Мост чрез Куру взорвали.
Зачем его было взрывать?
На полпути не сдадимся!
Поедем на перекладных,
Перевалом и на попутках,
В Батуми, что родина их.
Выстрелы, взрывы слышали,
Но это все пустяки,
Мы по другому делу,
Не троньте Ваши курки.
Ехали трое суток,
Спали стоя и сидя,
Шли и бегали даже
И оказались в Самтредиа.
Должна была электричка
Тбилиси-Батуми идти,
На шесть часов опоздала,
Приехала – мама, прости!
Окна все нахер выбиты,
Часть скамеек с корнем
Вырвали вандалы какие-то,
Вообще капец, как вспомню.
Поезд, сказали, ограбили
Сказали, искали везде,
Наркотики и оружие,
Патроны прячешь где?
Пока не пришел тот поезд
Нас обыскали пять раз
Парни с автоматами,
Но мы откупались на раз.
Лёва с Хачиком масло
Купили в Минске сливочное,
И два мешка изоленты –
Все на пол было выворочено.
Масло армяне с криком
Забрали обратно в сумку,
Делились с патрулём изолентой
Давали по паре штук им.
Грузинские солдаты
Были довольны изолентой
Рожки попарно скручивали
Для Калаша наверно.
И на растерзанном поезде
Ехали в Батуми,
Поздно ночью приехали
И с вокзала домой дунули.
Дом был большой
Двухэтажный
Но с отоплением – мрак,
Мне было не холодно,
В овчинном тулупе – ништяк.
Рада была их мама,
Сестры и младший брат,
Жена Хачатура рада,
Но надо было назад.
Папа их был строгий,
Мало говорил,
думал о чём-то печально,
стаканом вино пил.
Но был совсем не пьяным,
Ясный ум у него,
Делал крыши, строитель он,
Кровля – работа его.
«Нету работы, нету,
Нет сахара, нет угля,
Нихера тут нету,
Всю жизнь работал зря.
Крышу своего дома
Сделал, как надо я,
Почему политик не может,
Сделать как надо, друзья?»
Что нам ему ответить?
Дети мы для него,
Но мы за него в ответе,
Через одного.
Той же декабрьской ночью
Мы пошли в большой сад,
Сторожу денег дали,
Немного, вообще пустяк.
Висят апельсины спелые
Вашингтоны – такой сорт,
Набрали мешки полные
И на второй заход.
Но спелый сад апельсинов
Никто больше не убирал,
Наверное все воевали,
Выстрелы я слыхал.
Потом говорили, что сгнил
Прямо в саду урожай
Вкусные апельсины,
Хочешь – бери собирай.
Обратно через горы
Ехали на микроавтобусе,
Груз оплатили отдельно,
Но расходы окупились полностью.
Последние сутки в поезде
Ели одни апельсины,
Не еда – баловство одно -
Ссать бегали сильно.
Стали на рынке утречком
В разных козырных местах
И за три дня продали,
За цену – вообще ах!
Я апельсинчик поменьше
За три рубля продавал,
А тот большой – по пятёрке,
И брали, такой товар
Был только у нас с Лёвой.
Короче – всё срослось,
Друг другом мы были довольны.
Армяне, не вешать нос!
Никто меня не кинул
И не обманул,
Поэтому Леву с Хачиком
В стихах упомянул.
Не знаю,
Где они сейчас?
Вроде в Краснодаре?
Пытался найти не раз.
Найду уже едва ли.
В эту поездку я понял,
Что цены – не пустяк,
И если мне говорили,
Что дорого, то я так
Уверено им говорил,
Что с войны Вам
Этот фрукт на себе тащил.
Да они реально дороже,
Я за них страхом платил,
Выстрелы слышал и все же
Вам продавать дотащил.
Все мои цены – честные,
Это действительно так
Возьмите, один в подарок,
Сейчас три рубля - пустяк.
Верили, молча платили,
Я был монополист,
Лёва продал всё оптом
Мёрзнуть он не привык.
Не отыскали работу
В Минске армяне-друзья,
Уехали через полгода
Куда-то, где их семья.
Спасибо Вам за заботу.
Вам благодарен я.
Я Вас вспомнил чего-то
И молодого себя.
Что там не поделили?
С собою зачем Вы так?
И урожай загубили…
Я белорус, не дурак,
Нету такой цели,
Чтобы в друг друга стрелять
Я в такое не верю –
Не верю политикам, взять
Для примера любую войну
Причина – полная чушь,
Бросьте – на свете все равны,
Гоните политиков в глушь,
Пусть заведут боевых петухов
И гонят на смертный бой.
Мы не должны воевать с тобой,
Ни с кем, ни с какой страной…