В доме хранится мрак.
Мраки, уюты сна.
Внешний застыл кавардак,
он похож на студень,
и на уют в доме.
На улице густые кусты,
в кустах пустые бутылки и банки.
Где-то мяучит кошка,
раскачиваются качели.
Ты допиваешь вермут
на раскладушке у дома.
Ты не поделишься им,
просто не придет в голову.
Но мне не обидно,
мне ничего не нужно,
только бы ты улыбнулся,
только бы ты спел песню.
Рядом сидит мой отец,
это его дача.
Он пил всю жизнь,
но уже не пьёт,
и совершенно не хочет.
Ему, как и мне,
хорошо смотреть на тебя.
Счастье сейчас такое,
что я решаю никогда больше не пить.
Ведь, если и так хорошо,
то зачем нужны вермут и водка?
Надо просто зайти в дом
и немного поспать.
Или пройти по заросшей грязи
мимо таких же дач,
на пруд,
и искупаться.
Женщина тоже, здесь, рядом:
то ли жена, то ли мать, то ли дочь,
то ли двоюродная бабка.
То ли все вместе.