Мы с тобой два остолбеневших сплошных невезения,
Два слегка одичавших, порой нерешительных гения,
Две родные души, что не могут друг к другу прижаться,
Две руки в полумраке, которым нельзя касаться.
И Шекспир, видя нас, сам исправил бы все сонеты,
Заперев в хрупкий ящик изношенные секреты,
Мир как будто сошёл с ума в этом вечном споре,
И я словно немая волна, а ты - море.
Я б пошла за тобой на Берлин без оглядки и страха,
Залечила все раны, порезы и ссадины, всё одним махом...
Взмахом слабой руки отогрела бы осторожно.
Я и ты. Ты и я. Идеально
И невозможно.