Елена:
Безнадёжно пространство стандартной квартиры.
Даже эхо здесь стало – с прямыми углами.
Бредят в сумерках длинного дня миражами
Переплётом оконным клеймённые дыры:
Четверть неба закрыла распятая птица,
Клён застывший – тупик первозданного взрыва,
И слепого огня тёмно-ржавая грива
Над обугленным чучелом солнца клубится.
Здесь уже ничего изменить не удастся.
Стоек в комнатах запах пространства пустого.
В стёклах окон колеблется снова и снова
Замурованный в куб силуэт постояльца.
Только запад истлеет и пепел осядет –
Человек ляжет спать, положив в изголовье
Черновик этой жизни, написанный кровью –
Где он сам себе правнук и сам себе прадед.
Будут чёрные звёзды на пашни срываться.
Будет тешиться ветер обносками пугал.
Человек, в самый дальний забившийся угол,
Будет спать и тихонько над чем-то смеяться.
1991 год. Из книги «Шар времени»
Лара:
И приснится ему долгожданное лето,
И сознанье отринет земные причуды.
А проснувшись, он сразу забудет про это,
Ведь не нужен ему исчезающий Будда...
А на полках столетий, со времени тризны,
Будет тихо мерцать воплощённое чудо:
Остывающим светом наполнены призмы –
Линий чётких хранители... Из ниоткуда.
Елена:
Он однажды проснётся от знобкого звука
И поймёт, что скользит по струне через бездну,
Осознает, что с бытом привычным разлука –
Это только прощанье со всем бесполезным.
И, уже становясь беспредметно звучащим,
Сам – живое пятно первозданного света,
Будет он, как звезда – золотым и слепящим,
На вопросы свои получившим ответы.
2015
Из книги "Камертон" (2017)