Химики

               
                Владимир Иванович
                Рассказ

               
                «Ба, знакомые все лица», - мохнатые  брови мужчины лет шестидесяти пяти взлетели вверх. Я только что вошел в палату №3, в которой два месяца назад принимал первый курс химиотерапии. Лицо мужчины было знакомым, а вот имени – я не помнил. Чтобы не откладывать недоразумение и решить вопрос сразу, я протянул руку: «Сергей! Как здоровье? Давно ты здесь?»
- Да, я тоже не помню твоего имени, а зовут меня - Владимир. Поступил вчера, сдал анализы, а завтра начнут химичить. В тот раз, когда вас всех после пяти дней выписали, я еще семь дней валялся, и ждал когда начнут. Тогда и выходные, и праздничные дни попали. Объяснили: понаблюдаем, а на пятый день – если и анализы и температура будут нормальные – проведем курс. Вот я и слонялся здесь, чуть с тоски не помер. Хорошо, что телевизор с собой привез…
 - Да помню я, Володь, как ты футболы смотрел, когда наши клубные команды в Лиге чемпионов и Лиге Европы играли. Как не проснусь ночью, а ты все смотришь. Помню, смотрел ты только спортивные передачи, переключить на  В. Соловьева – отказался.
  - Третий год украинским политологам В. Кофтуну да В. Трюхану  у
 В.Соловьева говорят и показывают с места событий обстрелы, гибель мирных жителей, а они твердят: в Украине все хорошо - демократия, а виноваты во всем Донбасс и Россия. Последняя - особенно: и Крым аннексировала и на Донбасс свои войска ввела… Этим представителям Украины что в лоб, что по лбу. Ладно, еще б не понимали. А то в глаза лгут, и делают вид, что не замечают, как по улицам нацисты колоннами ходят. У меня аж внутри все ноет, даже сильнее, чем после операции. Вот я спорт и смотрю.
- А теперь и Олимпиаду может, смотреть не захочешь. Увидишь наших  спортсменов в мышиной форме без флага, без гимна.
- Да, отношение к играм у спортсменов разное, а мне обидно за их унижение, но горше - за унижение России. Хотя их тоже понять можно, ведь каждый из них и есть Россия. А в результате 16 9 спортсменов  едут и аргументируют свое участие в играх тем, что четыре года готовились, а если не поехать и карьера рухнет.  Да, может для отдельных спортсменов олимпиада и последняя. А как дальше жизнь сложится? Хорошо, если без травм, да в запасе достижения высокие. А если нет – то и пенсия никакая, а возраст – и сорока нет. Но есть и другие мысли: тот же врач, учитель, инженер, отработав, тридцать пять, сорок лет, тоже каждый день готовились, совершая повседневный подвиг. Спасали жизни, давали знания, строили машины, дома… И подвиг их так никто и не заметил, а они о подвиге и не думали…как многие спортсмены о карьере. Просто честно работали на благо России. А ведь для этого тоже нужны и упорство, и трудолюбие, и выносливость, и концентрация всех сил, и опыт, и знание тонкостей в своей специфике… Считай за сорок лет работы они вроде как в 10 олимпиадах могли участвовать. А к ним никакого внимания… только мизерная  пенсия… и букет болезней…
- Да хватит об этом, Володь. Что для нас сейчас главное? Выжить! - я говорил, а сам думал о том, что еще и суток не прошло и впереди ночь. Эта капельница, словно цепь. Терплю в надежде, что поможет, хотя крушат эти капельки из банок все органы без разбора. - Давай поговорим о хорошем: о природе, например.
- Ты, Серег, может, и выжить хочешь, а я жить хочу! Мечтаю, как особенно последнее время, с собакой гулять. У нас с ней два маршрута: один пять километров, а другой почти восемь и оба лесом. Вот мы их через день и меняли, пока эта болячка не скрутила. Боль такая, будто меня как огромную рыбу гарпуном… а потом еще… Вид, наверное, у меня был дюже жалкий: Старик, кобель мой, смотрел на меня и скулил – жалел что ли? А обратно шел, голову отвернув, будто он в моей боли виновен. Еле дошли. Я тогда о Старике думал, не о детях что выросли и разлетелись, не о своей жене. Старик мой, молодой  еще, а меня дюже любит. Смотрит, бывало так, что я все понимаю, словно говорящие мысли пускает. Тогда я ему и говорю: «А пойдем, Старик, на прогулку». У него глаза загорятся и шеей своей мне к коленям. Благодарил!»
- А что же ты его Стариком назвал, если он совсем молодой.
- А это я для того, чтоб доверие между нами было, чтобы мы с ним как на равных…
                В реанимации думал – конец. Пусто в животе стало без пузыря мочевого, вроде голова, грудь, ноги есть, а живота - нет. А потом помаленьку оклемался как-то, принял как данность. Сейчас живу, а без операции - уже бы на погосте был. Рак то щупальца с пузыря уже и на простату направил. Уже послюнявил даже. Пришлось и ее грешную оттяпать… ну и еще…по мелочи. Я вот по молодости как девчонку увижу - сам себе не подвластен. Охоч был до пола женского, а сейчас думаю, что в жизни не только это удовольствие. Я теперь в обычном удовольствие нахожу, а как между химиями в феврале дома месяц был и гулял с собакой - это вообще… Как заново родился и все мои оставшиеся органы прям пели. Слов не помню, но что-то  веселое. Опять же, что себе в голову каждый вобьет. Один - калека я, а другой - приспособится и жить продолжает, только каждый час ценит выше, оттого и болезнь на каком-то, не первом плане.
- Как же ты так далеко ходишь?
- А что, если помочиться, к примеру, надо, я штанину подниму, по трубочке то и выльется. Потом вторую - аналогично. Да я и дрова дома рублю и другую физическую работу запросто. Вот подсмотрел у Михаила пояс, которым он мешок на колостоме  закрывает. Себе такой приобрету, а то
ночью  трубочки порой выскакивают от движений во сне. А так, когда бодрствую, они у меня хорошо держатся.
- Оптимист ты, Володь!
- А ты как хотел, чтоб я сопли жевал…  Ты, Серег, улыбайся чаще. Все равно лежишь и ничего не делаешь. А капать еще будет сорок один час, пять часов прошло уже. Вот видишь на экране прибора 12мг в час. Вот и умножай, а перемножив, улыбайся, что жив еще. Улыбка – она жизнь удлиняет.
                Я смотрю пристально на пузырек, подвешенный на штанге, хотя давно подсчитал, что каждая капля образуется, потом растет и, наконец, отрывается, чтобы лететь вниз каждые девять секунд.
-  Когда я в праздники один лежал в палате,- Володька отключил аппарат и со штангой и банками стал собираться в туалет, - много размышлял, и пришел к выводу, что все в жизни надо упреждать. Вот обнаружили бы опухоль на полгода раньше и пузырь бы цел был. Это, как жену выбирать. Если чувствуешь при встрече, что твоя душа с ее душой шепчутся – значит, не ошибся и медлить нельзя, а то поздно будет: потеряешь человека любимого… У меня то давно боли были, да терпел, все дела, дела…  Сейчас-то нас пятеро. И поговорить можно, и телевизор не нужен. Да и надоел он.
- Все правильно говоришь, Володь,  только это все и всем давно известно. Даже пословица есть: «Знал бы, где упадешь – соломки подстелил бы». Володька  долго молчал и смотрел в заснеженное окно, а потом:
«Я вот думаю: вывозят наши олигархи миллиарды в оффшоры, а заработали все это за счет наших природных богатств, которые в недрах, которые принадлежат народу, в том числе и нам, здесь лежащим. А в Конституции  РФ 1993года,  в отличие от Конституции 1978, об этом ни слова. Хотя каждый раз в рекламе, когда ленточка бежит змейкой: «Сила тайги, сила реки, сила гор… сила света, сила Сибири – национальное достояние».  А вот хотя бы один оторвал от себя пару миллиардов, да построил десяток онкоцентров по стране с современным оборудованием да классными специалистами. Беднее не стал бы, зато народ чуть дольше свет Божий смог бы видеть. И отдал бы без принуждения, по зову сердца! Ан, нет! Нет у них такого зова, а вот у моего Старика - такой зов есть!»
        Ужин, ужин – каталка, погромыхивая на стыках напольной плитки, остановилось у нашей палаты.
                Виктор Попов