Себя, представляя поэтом,
Он мнит в себе божий талант.
Горит перламутр на манжетах.
Шевелится бабочкой бант.
В беседе со мной, признаваясь,
Он так о себе говорит:
- Пять лет я стихом увлекаюсь…
- И что же?..
- Кругом знаменит!..
Мне всякие стили по силам:
Античность, барокко, модерн,
Могу и любовным курсивом,
Как Байрон, Рембо и Бодлер,
Эзопом предстать мне не трудно,
Хайямом и, даже, Барто…
Настроить могу я в минуту
Себя под любой камертон.
Для прессы я так обозначил
Запал своего мастерства:
Раз Бог мне поставил задачу,
Я должен нырнуть и достать!..
Я должен ему отработать,
Быть всеми и каждым из вас!..
Творить от души?.. Не охота…
Плевать мне на внутренний глас.
Не ведомо мне вдохновенье.
Не верю я в эту байду.
Однако ж пишу, тем не менее,
Дорогу в бессмертье кладу…
Такой вот он стихосложенец,
Ремесленник ритмов и рифм,
Магистр эклогических мельниц
С мукой несъедобной внутри.
А всё потому, что поэзы
Не пишутся голым умом…
- Ай, ладно, пишите, любезный…
А в каком ещё смысле?.. В прямом.