На морщинистой от старости и наглости
Вечности ровеснице скале,
Догорал костер, и пламя радости,
Улыбалось в темно-синей мгле…
Тот огонь свидетель был единственный
Исповеди двух родных сестер,
Разговор великий и таинственный
Отзывался стоном древних гор…
Эти две, сначала обреченные,
Одиноко с бесконечностью дружить –
Жизнию и смертью нареченные,
Не могли уже, так больше жить…
И обнялись истово и искренне,
Окунувши в трепет целый мир,
А запрет упав на Землю искрами,
Запылал, как высохший кумир…
Нежными словами небо полнилось,
И горел костер касаясь звезд,
Древнее пророчество исполнилось
Перезвоном долгим сухих гроз…