так сидят остывшие любовники на кровати,
холоднее снега, могильной плиты и стали.
и не знают, кто первый прошепчет: хватит.
и боятся признаться, что в общем-то всё, устали.
стул с одеждой, настольная лампа, коврик,
простыня, на которой они занимались делом –
всё размоется в памяти, даже забудется вскоре.
их роман уже сдох, а труп обрисован белым.
он встаёт и закуривает, стряхивая пепел в банку,
темнота забирается в измученные глазницы.
ведь они же мечтали съехаться и завести собаку,
ведь они же валялись голыми и поедали пиццу.
а она собирает вещи: тапки, зубную щётку,
от волос и от кожи больше не пахнет самкой.
но ведь он же срывал с неё новенькие колготки,
называя богиней, принцессой или русалкой…
ну и какого хрена они не хотят друг друга?
испарились гормоны, просто закончилась химия?
начинается отходняк – почти наркоманская мука.
здесь уже не помогут фразочки типа «возьми меня».
они выйдут в подъезд, не произнеся ни слова,
кто-то будет жать кнопку, а кто-то – греметь ключами.
а в квартире останутся призраки, чтобы снова и снова
целоваться, как в первый раз,
невидимыми губами.