На каждом перекрёстке по живцу,
Как будто травы сбросили пыльцу,
И нам сойдёт и голая блесна,
Цела ли кукла, жив ли кукловод –
Безумие сплетает хоровод,
И голубая родина красна.
Воришка ли, щенок ли, голубок –
Дрянная шерсть пошла на сей клубок,
Не лабиринт, но гнёзда или норы,
Ни выбора, ни смерти для живца -
Вращение и вязкая трясца,
Одно забвенье точкою опоры.
Кто ровным этот мир вообразил7 –
Не выживет на севере кизил,
А в тропиках ни клюква, ни брусника,
Генетика умеет разделять.
Когда-то нас отправили гулять -
И мы идём, от мала до велика.
И, ежели не дерево, то сук –
Качается над пропастью паук,
И мешкает, готовится к полёту,
От бабочки иссохшее крыло,
У лужи обло чудище легло,
И стонет, и вытягивает ноту.
А в воздухе то пепел, то пыльца -
Торопятся любители свинца,
Разоблачают наши изотопы,
Наклонишься – темно от изобар,
Напыжишься – а всё не тот акбар,
И Азия вещественней Европы.
Но, сколько б ни искали три сосны –
На каждый чих не вытянешь блесны,
И ловишься на облако, на смолку,
На паутину в бликах и росе,
Иллюзию на блёклой бирюзе,
Забытую у дерева двустволку.
YIII
Джебрану Халилю
Не жаворонок, но и не сова,
Не лук Джебрана и не тетива –
Гибискус, чечевица, лавровишня,
Отечество, как правило - в дыму,
У женщины усадка на корму,
Последнее желание излишне.
На всякое ненастье есть птенец,
Связав искусство книгою колец,
Лишившись перемен и стратегемы,
Целуя океанскую волну –
Находишь в поднебесье целину,
Собой облагораживая гемму.
Не высох порох – скурвился курок,
Мы нищенку пустили на порог –
А прижилась – давай распоряжаться,
И свет горит не там и не тогда,
И в ящур обезлюдели стада,
И позднее цветение акаций.
Зачем ей власть? – пустили по любви,
Гниют полы – хоть доски оторви,
Хоть постели линолеум – всё сыро,
И дом стоял, казалось, на холме,
Выходишь за порог – и в полутьме
И горизонт и половина мира.
Другая половина – как тотем,
Была ничем и не случилась всем,
Не проявилась – вспыхнула, погасла,
Не помню, что я вижу, если сплю,
Какую из реальностей леплю,
И не закат, но пролитое масло.
У царственных чертогов есть крыльцо –
Когда мы возвращаемся, кольцо,
Сворачиваясь, бьёт по колоннаде,
И хорошо, что все уже ушли,
И нищенке остались от земли
Слова любви заметками в тетради.
IX
Опять кричат «Виктория!», а мы,
Как дура слепошарая хромы,
Как публика с гвоздиками, нелепы,
Светло ли вам икалось, мастера,
Когда игра, что красная икра,
Пошла мальками пахаря Арепо? –
Не только герметична и проста,
Но словно пели Лазаря с куста,
И в целлюлозу куклу завернули,
Затем ни кирпичей, ни крепостных,
Зевает по - масонски Меттерних,
Не конопля запахана, но улей –
Мы долго собирали мёртвых пчёл,
Так долго, что и ледник бы сошёл,
Оставив пирамиды и дольмены,
Но ни янтарь, ни гнёзд обсидиан
Не разбудили пятый океан,
Не хватит гексаграмм для перемены.
Для хаоса ни места, ни толпы,
Порядок – измельчение крупы
До пыли и присадки порошковой,
Как если бы мы в космос собрались,
Да выпили и лишку заврались,
И сводку завершили Терешковой.
Победа – миф, есть принципы держав,
Объятия единожды разжав,
Орёл не повторяет сожалений,
На пашне от былого ни следа,
Упруго возвращается среда,
Слепой не замечает повторений.
Как интересно! – чтобы не скучать,
Не стоит ли и мне не замечать,
Как все мои победы одиозны? –
Как не нужны прозренья никому,
И вышивает бисером суму
Мне время, и отказываться поздно.