Кто-то кликнул в избе да по имени
и направил к опушке Несчастную.
- На заимке, с гулящею девкою, не стыдясь, обжимается Голубь твой!
И по горочке в ночь побежала Она,
А колечко с руки так и падало.
Покатилось колечко под гору. И не быть ей теперь ни женой, ни вдовой.
Пасть в дому скрыта наглухо, заперто.
Только свет из проруба волОкого.
Перед Очами ее суженый жарко девку лобзает красную…
-Ты ручей мой живительный, Люба мой!
Что ж наделал ты, не подумавши?!
Душу чистую вотоптал во грязь, сердце вырвал и не даешь дышать!
Грусть-печаль пожирает поедом,
Зажимают в тиски мысли черные!
Выклюй, Ворон-друг, глаза девичьи, что слезами полнЫ наливаются!
Ах, судьбинушка неминучая!
Отчего Сироту ты обидела?
Будто древо младое истерзана острием ножа, кровотОчу вся!
Затянуть бы на шее веревочку,
да с утеса крутого мне кинуться!
Что бы душу не ранить безумием! Со стыда не гореть пред селением!
Не сберечь уж любовь – солнце красное...
Не обнять уж в ночах друга милого...
Так прими же меня, горна реченька! Отвори мне врата пламя адского!
Убаюкай меня, Вода-матушка!
Спой мне песню, Наяда, прощальную!
Чтоб не чувствовать пытки чудовищной, чтоб не помнить любовь оскорбленную…