Мама, я девочку одну знаю - она милая,
Очень сильная, очень слабая, знаю точно.
Она напоминает героиню из фильма,
Где такие милые с крыши летают ночью.
Мам, ты бы знала её глаза красивые -
Такие, знаешь, серо-зелёно-карие.
Один её взгляд - все становится невыносимым,
Один её взгляд - и люди вокруг растаяли.
Её волосы были разными и менялись:
То длиннючие светлые, то короткие тёмные, мама.
Не отражав, сколько людей рядом с ней смеялись,
Они могли лишь сказать, сколько она страдала.
Вся ухоженная, чисто белая, очень тёплая,
Вся весёлая, идеальная, отдалённая,
Вся печальная, очень грустная и поникшая,
Вся заплаканная. Безответно влюблённая.
Каждый пальчик её пах, как шёлк, невесомый,
Сантиметры по телу раздували пожар в мозгу.
Её голос, такой божественный, сладкий, сонный,
Говорил больше "все получится", чем "я не могу".
Её сердце, бывало, наливалось красным румянцем,
Бунтовала, пылала, кипела, взрывалась кровь.
Я девочку эту жутко молила остаться.
Все, что внутри у неё, мне хотелось назвать "любовь"
Этой девочкой восхищались, воспевали её красоту,
Осыпали вниманием и дарили свои сердца.
Никто и подумать не мог, что в сплошном быту
От тяжёлых слез дрожали её глаза.
Только я и могла подумать, мама, вытирая эти глаза.
Милой девочке было больно до красных искр,
Было так одиноко, как не было никому.
Я стояла и слушала, мама, жалобный визг,
Она не могла попросить, но знала, что я обниму.
Мама, я милую девочку пыталась поднять с колен,
Она поднималась и шла, даже если походка косила.
Я ещё никогда не встречала настолько женской души.
Я давала ей свою руку даже тогда, когда она не просила.
И не знаю, зачем.
Она, хрупкая, всегда шла по жизни ровно,
Спотыкаясь, сдирала колени в кровь, чтобы встать и порхать.
Пробивалась сквозь ненависть, злость и дышала свободно,
И ни одному из вас не дано рядом с ней стоять.
***
Мама, я девочку одну знаю - она рассказала,
Что сердце, пусть и разбитое, способно пылать страстью.
Только вот, мамочка, одного тебе не сказала:
Эту милую девочку зовут Настя.
Л.М.