Друзей ушедших серый прах
напоминает мне о сроках
и в основном о тех годах,
где детство было вне пороков.
О временах, где нет тоски,
где не гуляет отрешенье,
не плещет седина в виски
и возрастного нет забвенья.
Живые клеточки судьбы
душевной мукой кровоточат
и бурно памяти клубы
сознаньем прошлого клокочут.
Друзей ушедших серый прах
напоминает мне о сроках
и в основном о тех годах,
где детство было вне пороков.
О временах, где нет тоски,
где не гуляет отрешенье,
не плещет седина в виски
и возрастного нет забвенья.
Живые клеточки судьбы
душевной мукой кровоточат
и бурно памяти клубы
сознаньем прошлого клокочут.
И все же путь у всех один:
в арбе, в машине иль в вагоне.
Водитель, раб иль господин,
(кого- то может быть, не вспомнят)
идут до своего конца.
Так мир устроен не иначе…
жизнь отступает от лица,
природа о потерях плачет.
Друзья уходят... их следы
из временных полос широких,
спасают часто от беды,
не оставляя одиноких.