Колышет время пламя очага.
В глубинах тундры волчий вой понурый
Меж Севером и миром юрты – шкура.
Шаг жизни к смерти – менее шага.
День постепенно утопает в снежных мхах,
И слышно, как олени щиплют юрту…
Корякское прибежище уютно.
Над очагом – котёл на двух цепях.
Доносится собак порожний лай.
В лучах заката снег на сопках – красный.
В жилище дети на земле играют мясом…
Хозяйки для гостей готовят чай.
На шкуре – скатерть, белое шитьё.
Сухая юкола, конфеты, сушки…
Рукою щедрой разливается питьё
В немытые фарфоровые кружки.
Добавлен в чай из трав душистый сбор.
Все собрались за пологом Акея.
Приезжих ждёт неспешный разговор.
За разговором – мясо подоспеет.
Рукой оглаживая шкуры жёсткий ворс
И, ловко прикурив одним движеньем,
Акей приезжим задаёт вопрос:
«Из Швеции… А в Швеции есть тундра и олени?
Какие звери водятся в лесах?
Живёт ли соболь, сколько стоит шкурка?» –
И смотрит на гостей с прищуркой,
И любопытством светятся глаза.
Смех вызывает фотография аке –
Корыто по сравненью с батом.
Саамы от Камчатки вдалеке,
Поэтому живут не так богато.
А у коряков – тучные стада:
До тыщи оленят прирост под осень.
Над тундрой всходит хрупкая звезда.
Дымится в юрте мясо на подносе.