Существую ли я в твоем будничном славном дне?
Или так, пролетаю обрывком нечаянной мысли?
Сколько выпил вина, сколько песен уже ты спел,
Чтобы капелькой в них я хотя б на мгновенье повисла?
Вспоминаешь ли ты, как живу я и чем я дышу,
Сколько слез я в бессонных ночах проронила,
Почему не пишу, почему до сих пор ворошу,
Что клялась позабыть и почти что уже позабыла?
Вспоминаешь ли ты, как хотелось безумно обнять,
Как желанье пронзало мельчайшие клеточки кожи?
Никому никогда ни за что и никак не понять,
Как, лаская, слова могут ранить за душу до дрожи,
Как сжимается глотка и куб четырех серых стен,
Как отчаянным хрипом врывается в ванную плач,
Как со стен соскребаешь ошметки истерзанных вен,
Как один человек для тебя - и король, и любимый палач.
Говорят, можно горы свернуть, лишь бы рядом
Оказался лишь нужный, лишь важный тебе человек.
У подножья горы мы не видим за ней звездопада.
Нам виднеется пыль и забытье несомкнутых век.
Так хотелось бы верить, что вот он, истопчет подошвы,
Доползет, долетит, доплывет, без коня своего прибежит -
Он, родной, золотой и совсем на других не похожий,
Тот, кто спрячет, укроет, и кто никуда не спешит.
Он взойдет на порог, словно памятник ожил из камня,
Лишь отдышится чуть, начиная свой монолог:
"Ты ждала - я пришел. Прометеем принёс тебе пламя.
Собирайся, пойдём. Предстоит нам немало дорог.
Ну, давай, поджигай. Пусть горит всё дотла и до талька.
Протяни-ка мне руку и скарб свой тяжелый давай.
Мы обратно, ко мне - по песку, по руинам, по гальке.
Ты не бойся, ко мне по чуть-чуть привыкай".
Так хотелось бы знать, что придет, и укроет, и спрячет,
Не боясь ничего, за визиты не требуя чек,
Зная, что его солнце уже никогда не заплачет,
Тот единственный человек.