Я вспомнил горняков капризный путь,
зигзаг сплошной шахтовых отношений.
Известно, прошлое назад не повернуть,
я бы осилил вновь тропу успеха и лишений.
Я рвался обнимать, любя, угля пласты,
но не хватало рук длины и сил на это,
и были цели для меня весьма просты –
лишь добывать огонь, потоки света.
Гулял по шахтам в угольных полях,
по сложным и опасным лабиринтам,
куда-то вёл широкий длинный шлях,
и к достижениям окно было открыто.
Мог я, чуть что, в мгновение пропасть,
как многие товарищи, ушедшие от нас,
гор скалозубая прожорливая пасть
проглотит, не задумываясь, враз.
Но мы любили свой опасный труд,
и рвали, и ласкали грудь забоев лав,
мы знали, что забои иногда и врут,
но им не сокрушить горняцкий сплав.
Боялись? Да! Горы несносный нрав,
трудом и знаньем ублажали гору,
и оставался жить, который прав
в великую трудящуюся пору.