Мой школьный учитель труда не умел говорить.
Зато он умел заготовку, как стерву, пилить.
Напильник визжал, голосил одуревший металл…
Класс выл и ходил на ушах. А учитель молчал.
Как бывший вояка умел он упасть и отжаться.
А вот говорить не умел. Лишь умел выражаться.
Мой школьный учитель безделья вещал как Гомер
В искусстве болтливом сей дока не знал полумер.
Прикладывал к образу образ, пленялся натурой,
Кудрявилась мысль, юморок завивался, ветвилась фактура.
Наука его мне казалась сладка, как халва:
И хлеба важнее, и зрелищ – бывали слова.
Мой третий учитель – он знаки чертил на песке,
Ходил он по водам и смерчи держал он в руке.
Он словом умел исцелить и сразить наповал,
Поэтому видно, как я ни молила, молчал.
Но, звука не выронив, спрашивал первых двух строже.
И эти уроки мне стали двух первых дороже.
P.S - Однажды у Александра Мызникова прочитала прекрасные стихи про учителя труда, и вот возникла такая поэтическая перекличка. Стихи Мызникова посмотреть тут. http://magazines.russ.ru/arion/2009/1/my17.html