Пахнет одиночеством чай
из твоей прохожей прихожей.
Пахнет апрелем май, июнем, и мартом. О, Боже,
и всё-таки,
я обесточен, как аппарат со «страхопротечками» из ненатуральной кожи
в век цифровых технологий,
где дети, дети не гладят уличных кошек
и не льют не горькие слёзы от маленьких, но масштабных утрат -
так любовь наугад,
так смерть наугад иногда выбирает нас.
Но, знаешь, сейчас
пахнет одиночеством чай, вечереет печаль и планета вновь заболела ветрянкой
с сыпью оконных лучей,
что не ведают сон-
Бог наш влюблён,
он снова влюблён,
и южный циклон всех обойдёт стороной,
и болезни,
и войны
так верится. Впрочем
неважно,
ведь я обесточен, как аппарат «со страхопротечками»
очень,
и ливни коснутся моей головы,
но твой скачущей почерк
чернилами той,
что вновь кровоточит,
Луны
мне пришлёт сообщение вдруг:
как наконец-то из твоей прохожей прихожей
пахнет умиротворением чай,
спит младенцем печаль,
оттого её сон стал дороже, чем все предыдущие сны.
Не откланяйся и ты
от спасений и курса
заводить до весны
свой будильник, до пульса,
и дважды
верь дважды, что Бог снова влюблён, он снова влюблён,
только мне не проснуться,
но это совершенно
неважно,
ведь сон — это искусство неспящих.