1я публикация части 20й
(«О возрасте») на Стихи ру 2018 02 11
Фото - коллаж 2х из семейного архива: мама и я примерно в одном возрасте
(1й,2й,3й,4й,5й,6й,7й,8й,9й частей – 2017 12 11, 12, 13, 14, 15, 16, 19, 23, 28;
10й, 11й, 12й, 13й, 14й, 15й, 16й - 2018 01 11, 16, 18, 19, 20, 24, 25;
17й, 18й, 19й – 2018 02 04 05 09)
Если вы читаете текст повторно,
он может быть уже немного другим -
т.е. точечно или фрагментарно
изменён, дополнен, сокращён,
найденные ошибки исправлены и т.д.
См. выше дату "ближайшей редакции".
Лидия Кузьмина-Сапогова
СИЛА СЛОВА ВО БЛАГО И НА ГИБЕЛЬ –
часть 20я
(«О возрасте»)
«Да здравствует право читать,
Да здравствует право писать.
Правдивой страницы
Лишь тот и боится,
Кто вынужден правду скрывать».
Роберт Бёрнс
"За тех, кто далеко"
))))))) Повторю
(немного изменив)
"предварение"
из предыдущих 18ти частей –
для тех, кто их не видел.
_____Начало:
вступление, объяснения –
в трёх предыдущих публикациях:
*«Автор Галина Гостева - тема Тотальный диктант-2017
(1я публикация на Проза и Стихи ру 2017 03 17)
и
**«О тотальном диктанте 2018 – и не только – 1»
***… и «… - 2»
(1я публикация частей 1й и 2й на Проза и Стихи ру 2017 12 09)
_____ Название:
из моего прошлогоднего
рифмованного опуса
«Пейто – богиня убеждения».
Текст с комментариями есть на страницах.
На Стихи ру – отдельно,
на Проза ру – совместно с «Апостериори».
(Для меня там главное –
шедевр Ивана Андреевича Крылова
«СОЧИНИТЕЛЬ И РАЗБОЙНИК»)
_____Содержание:
произвольная подборка
«о языке»,
его возможностях -
в широком смысле.
Не только миницитат –
но фрагментов, отрывков,
а коротких произведений и целиком),
интересных и
являющих собой «великолепные образцы» (по мне).
Плюс факты, рассказы, мнения, комментарии, «умозлоключения» (не только мои).
От анекдотов и прочих забавностей – до…
Планирую энное количество частей – как получится.
Иногда «общего плана», иногда сужая тему.
.
_____Решила не ждать новых писем от организаторов ТД - как повода:
материал есть, мариновать его незачем.
_______________Ничего разособенного:
многое вы знаете, конечно –
но кое-что, возможно, забыли,
а то и прочтёте впервые.
_____Подбирать стараюсь не из «самых известных».
Но делаю исключения.
И даже повторы: кое-что приводила в прежних публикациях по разным поводам –
но там вы можете не увидеть.
Если в этом цикле уместно – то (даже для читавших прежнее) повторение, думаю, оправдано.
_____Ключевые слова:
интерес,
знание,
раздумья.
* NB
Мнение «говорящего» (т.е. цитируемого)
с моим совпадает не всегда.
Иногда просто представляет интерес - разного рода.
______ На страницах помещу всё «наэтотемное» в отдельную папку.
_____ Сейчас публикую подборки «на скорую руку», поддавшись порыву - увлекло, захватило.
Не претендую на «полное раскрытие темы» - лишь затрагиваю.
План:
вернуться и «улучшить» по возможности
(в нынешнем варианте выбирала из вспомнившегося по теме сразу) –
добавлю, поменяю.
Так хотелось бы… время покажет.
_____ Прошу прощения за возможные «ляпы».
Буду исправлять по мере обнаружения.
** NB ещё раз:
вынуждена подчеркнуть
ввиду несладкого опыта. ___________ Материал в предлагаемой форме –
на любителя, да.
И по объёму тоже – велик, согласна.
____Но пишу для тех,
кому всё равно будет интересно,
не вижу смысла «усреднять для удобочитания» –
потому что сама такое читала бы.
Портал позволяет вольность изложения, без оглядки на формат –
для меня это бесценно.
))))))) Пожалуйста,
если такая «подача»
вам не по вкусу –
просто не читайте. )))))))
_____«О возрасте»___________ №№ 216 - 230
____________________№ 216 Александр Пушкин «Каменный гость»
«Дон Карлос
Скажи, Лаура,
Который год тебе?
Лаура
Осьмнадцать лет.
Дон Карлос
Ты молода... и будешь молода
Еще лет пять иль шесть. Вокруг тебя
Еще лет шесть они толпиться будут,
Тебя ласкать, лелеять, и дарить,
И серенадами ночными тешить,
И за тебя друг друга убивать
На перекрестках ночью. Но когда
Пора пройдет, когда твои глаза
Впадут и веки, сморщась, почернеют
И седина в косе твоей мелькнет,
И будут называть тебя старухой,
Тогда — что скажешь ты?
Лаура
Тогда? Зачем
Об этом думать? что за разговор?
Иль у тебя всегда такие мысли?
Приди — открой балкон. Как небо тихо;
Недвижим теплый воздух, ночь лимоном
И лавром пахнет, яркая луна
Блестит на синеве густой и темной,
И сторожа кричат протяжно: «Ясно!..»
А далеко, на севере — в Париже —
Быть может, небо тучами покрыто,
Холодный дождь идет и ветер дует.
А нам какое дело? слушай, Карлос,
Я требую, чтоб улыбнулся ты...
— Ну то-то ж! —
Дон Карлос
Милый демон»!
___________________ № 217 Оскар Уайльд «Портрет Дориана Грея»
«Но то, что дается богами, ими же вскоре и отбирается. У вас остается лишь несколько лет, чтобы жить настоящей, прекрасной и полнокровной жизнью. Когда пройдет ваша молодость, а вместе с нею и красота, вы вдруг обнаружите, что время триумфов и побед для вас миновало, и вам придется довольствоваться победами столь жалкими, что они вам покажутся горше былых поражений. Каждый уходящий месяц приближает вас к этому ужасному будущему. Время завидует вам и ведет нещадную войну с вашими лилиями и розами. Ваше лицо пожелтеет, щеки ввалятся, глаза потускнеют. Вы будете ужасно страдать… Так пользуйтесь же вашей молодостью, пока она не ушла. Не растрачивайте попусту золото ваших дней, выслушивая болтливых людей, стараясь выйти из безвыходных положений или проводя время с невеждами, пошляками и ничтожествами. А именно в этом многие усматривают цель своей жизни, именно таковы идеалы нашей эпохи. Живите! Живите той удивительной жизнью, которая заключена внутри вас. Пусть ничто не проходит мимо вас! Никогда не уставайте искать новые ощущения! И никогда ничего не бойтесь!.. Новый гедонизм — вот что нужно нашему веку. И вы могли бы быть его зримым символом. Для вас, с вашей внешностью, нет ничего невозможного. Пока вы молоды, вам принадлежит весь мир… Как только я увидел вас, я сразу понял, что вы не знаете себе цену и не представляете, кем можете стать. Меня пленило в вас столь многое, что я сразу почувствовал — я должен помочь вам познать самого себя. Я подумал, что было бы настоящей трагедией, если бы ваша жизнь была истрачена зря. Ведь молодость ваша продлится такое короткое время! Полевые цветы каждой осенью увядают, чтобы весной распуститься вновь. Ракитник в июне каждого года становится таким же золотистым, каким вы его видите в эту минуту. Через месяц пурпурными звездами расцветет ломонос, и каждый год в темно-зеленой ночи его листьев все так же будут загораться пурпурные звезды. А к нам молодость не возвращается никогда. Пульс радости, что бьется в нас в двадцать лет, с течением времени угасает. Наше тело дряхлеет, притупляются наши чувства. Мы становимся похожими на безобразных марионеток и живем воспоминаниями о страстях, которые нас когда-то пугали, да соблазнах, которым мы не отваживались уступить. Ах, молодость, молодость! Что может сравниться с молодостью»
______________________________________№ 218 Илья Эренбург
«Молодому кажется, что в старости
Расступаются густые заросли,
Всё измерено, давно погашено,
Не пойти ни вброд, ни врукопашную,
Любит поворчать, и тем не менее
Он дошел до точки примирения.
Всё не так. В моем проклятом возрасте
Карты розданы, но нет уж козыря,
Страсть грызет и требует по-прежнему,
Подгоняет сердце, будто не жил я,
И хотя уже готовы вынести,
Хватит на двоих непримиримости,
Бьешься, и не только с истуканами,
Сам с собой. Еще удар — под занавес».
1964-1966
______________________ № 219 Антон Чехов «"Женщина с точки зрения пьяницы"
«Женщина есть опьяняющий продукт, который до сих пор еще не догадались обложить акцизным сбором. На случай, если когда-нибудь догадаются, предлагаю смету крепости означенного продукта в различные периоды его существования, беря в основу не количество градусов, а сравнение его с более или менее известными напитками;
Женщина до 16 лет - дистиллированная вода.
16 лет - ланинская фруктовая.
От 17 до 20 - шабли и шато д'икем.
От 20 до 23 - токайское.
От 23 до 26 - шампанское.
26 и 27 лет - мадера и херес.
28 - коньяк с лимоном.
29, 30, 31, 32 - ликеры.
От 32 до 35 - пиво завода "Вена".
От 35 до 40 - квас.
От 40 до 100 лет - сивушное масло.
Если же единицей меры взять не возраст, а семейное положение, то:
Жена - зельтерская вода.
Теща - огуречный рассол.
Прелестная незнакомка - рюмка водки перед завтраком.
Вдовушка от 23 до 28 лет - мускат-люнель и марсала.
Вдовушка от 28 и далее - портер.
Старая дева - лимон без коньяка.
Невеста - розовая вода.
Тетенька - уксус.
Все женщины, взятые вместе - подкисленное, подсахаренное, подкрашенное суриком и сильно разбавленное "кахетинское" братьев Елисеевых».
__________________________________№ 220 Леонид Мартынов
«Из молодца синеокого,
Ярого шутника,
Он превратился в глубокого,
Старого старика.
Мудро глаза его щурились,
Множились ордена.
И безобразницы хмурились,
И улыбалась
Она»!
1945
_____________________________________ № 221 Ги де Мопассан «Жизнь»
«Вдруг Жанна почувствовала себя залитою светом и, подняв лицо, которое она закрывала руками, зажмурилась, ослепленная блеском зари.
Гора пурпуровых облаков, частью заслоненных старою аллеей тополей, бросала кровавые отблески на пробужденную землю.
И медленно, разрывая сверкающие тучи, обрызгивая огнем деревья, долины, океан, весь горизонт, показался громадный пламенеющий шар.
Жанна почувствовала себя обезумевшей от счастья. Восторженная радость, бесконечное умиление перед величием природы переполнили ее замиравшее сердце. То было ее солнце! Ее заря! Начало ее жизни! Восход ее надежд! Она протянула руки к лучезарному пространству, как бы желая обнять солнце; ей хотелось громко крикнуть что-то вдохновенно-прекрасное, достойное рождения этого дня, но она оставалась недвижимой в бессильном экстазе. Затем, положив голову на руки, она почувствовала, что глаза ее полны слез, и сладко заплакала».
______________ № 222 Ярослав Смеляков «Элегическое стихотворение»
«Вам не случалось ли влюбляться —
мне просто грустно, если нет,—
когда вам было чуть не двадцать,
а ей почти что сорок лет?
А если уж такое было,
ты ни за что не позабыл,
как торопясь она любила
и ты без памяти любил.
Когда же мы переставали
искать у них ответный взгляд,
они нас молча отпускали
без возвращения назад.
И вот вчера, угрюмо, сухо,
войдя в какой-то малый зал,
я безнадежную старуху
средь юных женщин увидал.
И вдруг, хоть это в давнем стиле,
средь суеты и красоты
меня, как громом, оглушили
полузабытые черты.
И к вам идя сквозь шум базарный,
как на угасшую зарю,
я наклоняюсь благодарно
и ничего не говорю,
лишь с наслаждением и мукой,
забыв печали и дела,
целую старческую руку,
что белой ручкою была».
__________________________ № 223 Карел Чапек «Средство Макропулоса»
«Коленатый. У кого есть замечания? Ни у кого? Приступаем к допросу. Обвиняемая, встаньте. Ваше имя?
Эмилия. (встает). Мое?
Коленатый. Ну конечно, ваше, ваше! Как вас зовут?
Эмилия. Элина Макропулос.
Коленатый. (присвистнув). Ка-ак?
Эмилия. Элина Макропулос.
Коленатый. Где родились?
Эмилия. На Крите.
Коленатый. Когда?
Эмилия. Когда?
Коленатый. Сколько вам лет?
Эмилия. А как вы думаете?
Коленатый. Лет тридцать, а?
Витек. Нет, больше.
Кристина. За сорок!
Эмилия. (высовывает ей язык). Девчонка!
Коленатый. Ведите себя пристойно, обвиняемая.
Эмилия. Разве я выгляжу такой старухой?
Коленатый. Боже упаси. Итак, год рождения?
Эмилия. Тысяча пятьсот восемьдесят пятый.
Коленатый. (вскакивает). Ка-какой?
Эмилия. Тысяча пятьсот восемьдесят пятый.
Коленатый. (садится). Восемьдесят пятый год. Значит, вам сейчас тридцать семь лет, не так ли?
Эмилия. Триста тридцать семь.
Коленатый. Настоятельно предлагаю вам отвечать серьезно. Назовите ваш возраст.
Эмилия. Триста тридцать семь лет.
Коленатый. Это переходит все границы! А кто был ваш отец?
Эмилия. Иеронимус Макропулос, лейб-медик императора Рудольфа Второго. Коленатый. Тысяча чертей! Я с ней больше не разговариваю.
Прус. Как ваше настоящее имя?
Эмилия. Элина Макропулос.
Прус. Любовница Иозефа Пруса Элина Макропулос — из вашего рода?
Эмилия. Это я сама.
Прус. То есть как?
Эмилия. Я жила с Пепи Прусом. От него у меня — тот Грегор.
Грегор. А Эллен Мак-Грегор?
Эмилия. Это я.
Грегор. Вы в своем уме?
Эмилия. Я твоя прапрабабушка; Ферди был моим сыном, понимаешь?
Грегор. Какой Ферди?
Эмилия. Да Фердинанд Грегор. В метрике он записан, как Фердинанд Макропулос, потому что… там мне пришлось назвать свое настоящее имя.
Коленатый. Безусловно. Так когда же вы родились?
Эмилия. В тысяча пятьсот восемьдесят пятом году. Christos Soter, отвяжитесь наконец от меня с этим вопросом.
Гаук. Но… прошу прощения… ведь вы Евгения Монтес?
Эмилия. Я была ею, Макс, была. Но в то время мне было только двести девяносто лет. Была я и Екатериной Мышкиной, и Эльзой Мюллер, и ещё бог весть кем. Вы поймите, не может же один человек жить триста лет!
Коленатый. Особенно певица.
Эмилия. Я думаю!
Пауза.
Витек. Значит, вы жили также в восемнадцатом веке?
Эмилия. Ну конечно.
Витек. И лично знали… Дантона?
Эмилия. Знала. Отвратительный субъект.
Прус. А откуда вам известно содержание запечатанного завещания?
Эмилия. Пепи показал мне его, прежде чем запечатать. Он хотел, чтобы я потом рассказала о завещании этому дурачку Ферди Грегору.
Грегор. Почему же вы не сказали?
Эмилия. На кой чёрт мне было заботиться о своих детях.
Гаук. Ай, ай, что вы говорите!
Эмилия. Я, голубчик, давно уже не дама.
Витек. Много у вас было детой?
Эмилия. Человек двадцать. Иной раз, знаете, не убережешься… Никто не хочет выпить? Матерь божия, до чего горло пересохло! Умираю от жажды. (Опускается на стул.) Прус. Стало быть, письма за подписью «Э. М.» писали вы?
Эмилия. Я… Знаешь что? Отдай их мне. Я люблю их иногда перечитывать. Похабство, да?
Прус. Вы писали их, как Элина Макропулос или как Эллен Мак-Грегор?
Эмилия. Это все равно. Пепи знал, кто я. Ему я все рассказала, его я любила.
Гаук. (встает в волнении). Евгения!
Эмилия. Молчи, Макс: тебя тоже. С тобой хорошо жилось, сорвиголова! Но Пепи… (Расплакалась.) Его я любила больше всех. Потому-то и дала ему… средство Макропулоса… которого ему так хотелось…
Прус. Что вы ему дали?
Эмилия. Средство Макропулоса.
Прус. Это что такое?
Эмилия. Тот рецепт в запечатанном конверте, который сегодня я получила от вас. Пепи хотел его испробовать и вернуть мне… и положил рядом с завещанием. Наверно, чтоб я когда-нибудь явилась за ним. И вот я пришла только теперь. Как умирал Пепи?
Прус. В горячке… и ужасных судорогах.
Эмилия. Это из-за… средства… из-за него! Aia Maria. Я говорила ему!
Грегор. Так вы приехали сюда только ради рецепта?
Эмилия. Да, и я не отдам вам его! Он теперь мой. Не воображай, Бертик, что меня интересовал твой дурацкий процесс. Мне наплевать, что ты — мой потомок. Я сама не знаю, сколько моих пащенков бегает по свету. Мне нужен был рецепт… Он мне необходим, потому что…
Грегор. Потому что?
Эмилия. Потому что я старею. Потому что моя жизнь кончается. Потому что я хочу опять начать все сначала. Потрогай, Бертик, как я холодею. (Встает.) Потрогайте, потрогайте мои руки! О, господи! Как лед.
Гаук. Что же такое — средство Макропулоса?
Эмилия. Там написано, как оно делается.
Гаук. Что делается?
Эмилия. Средство, чтобы прожить триста лет; чтобы триста лет не стареть. Мой отец составил этот рецепт для императора Рудольфа… Но вы ведь его не знаете, а?
Витек. Только из истории.
Эмилия. Что можно узнать из истории? История — ерунда. Panaia, что я хотела сказать? (Нюхает из коробочки.) Никто не хочет понюхать?
Грегор. Что это таксе?
Эмилия. Так, ничего. Кокаин или что-то в этом роде. О чем бишь я?
Витек. Об императоре Рудольфе.
Эмилия. Да, да. Вот был развратник! Постойте, я вам такое о нем расскажу…
Коленатый. Не отклоняйтесь от темы.
Эмилия. Да, так вот, когда он начал стареть, то все искал эликсир жизни. Чтобы снова помолодеть, по-понимаете? Тут к нему пришел мой отец и написал ему этот рецепт… средство не стареть триста лет. Но император боялся отравиться и велел отцу сперва испытать его на мне. Мне тогда было шестнадцать лет. Отец так и сделал. Тогда это называли колдовством, но дело тут совсем не в колдовстве.
Гаук. А в чем?
Эмилия. (вздрогнув). Не могу сказать… это невозможно рассказать… Неделю, а то и больше я лежала в горячке, без памяти, но потом поправилась.
Витек. А император?
Эмилия. Страшно разгневался. Ну, как он мог знать, что я проживу триста лет? Отца велел бросить в темницу, как обманщика, а я бежала с рецептом не то в Венгрию, не то в Турцию, уж не помню.
Коленатый. Давали вы кому-нибудь средство Макропулоса?
Эмилия. Давала. В тысяча шестьсот шестидесятом году его испробовал один тирольский патер. Наверно, он ещё жив, но где теперь — не знаю. Одно время он был папой под именем не то Александра, не то Пия, не то под каким-то другим. Потом один итальянский офицер, Уго; вот был красавец! Но его убили. Потом ещё Андрей Нэгели, потом бездельник Бомбито. И Пепи Прус, который от него умер. Пепи был последним; рецепт остался у него… Больше я ничего не знаю. Спросите Бомбито. Он жив; не знаю только, как его теперь зовут. По профессии он… как это называется?.. Брачный аферист, что ли?
Коленатый. Простите, так вам, значит, двести сорок семь лет?
Эмилия. Нет, триста тридцать семь.
Коленатый. Вы пьяны. С тысяча пятьсот восемьдесят пятого года до сегодняшнего дня прошло двести сорок семь лет. Понимаете?
Эмилия. Вы меня не сбивайте. Мне триста тридцать семь лет.
Коленатый. Зачем вы подделали заявление Эллен Мак-Грегор?
Эмилия. Да ведь я сама и есть Эллен Мак-Грегор.
Коленатый. Не лгите! Вы Эмилия Марти. Понятно?
Эмилия. Да, но только последние двенадцать лет!
Коленатый. Вы признаетесь в краже медальона Евгения Монтес?
Эмилия. Пресвятая дева, это неправда! Евгения Монтес…
Коленатый. Так записано в протоколе. Вы сами сознались.
Эмилия. Неправда!
Коленатый. Назовите вашего сообщника.
Эмилия. У меня нет сообщников.
Коленатый. Не отпирайтесь! Нам все известно. В каком году вы родились?
Эмилия. (дрожа). В тысяча пятьсот восемьдесят пятом.
Коленатый. А теперь выпейте полный стакан.
Эмилия. Не хочу! Оставьте меня!
Коленатый. Вы должны! Полный! Немедленно!
Эмилия. (в страхе). Что вы со мной делаете? Бертик!.. (Пьет.) Голова кружится…
Коленатый. (встает и грозно приближается к ней). Как ваше имя?
Эмилия. Мне дурно. (Падает со стула.) Коленатый. (подхватывает ее и кладет на пол). Как ваше имя?
Эмилия. Элина… Макро…
Коленатый. Не лгите! Вы знаете, кто я? Я священник. Вы мне исповедуетесь.
Эмилия. Pater… hemon… hos… eis… en uranoisi.
Коленатый. Как ваше имя?
Эмилия. Элина… пулос.
Коленатый. Череп!.. Господи, прими душу грешной рабы твоей Эмилии Марти… м-м-м-м in saeculorum, amen… Кончено. (Обернув череп черным сукном, подносит его Эмилии.) Встань! Кто ты?
Эмилия. Элина. (Падает в обморок.)
Коленатый. (опускает ее на землю так, что слышен шум падающего тела). Проклятие! (Встает и откладывает в сторону череп.)
Грегор. В чем дело?
Коленатый. Она не лжет. Снимите эти тряпки. Скорей! (Звонит.) Доктора, Грегор»!
____________________________ № 224 Яков Полонский «Старик»
«Старик, он шел кряхтя, с трудом одолевая
Ступеньки лестницы крутой,
А чудо-девушка, наверх за ним взбегая,
Казалось, веяла весной.
Пронесся легкий шум шагов, и ветер складок,
И длинный локона извив...
О, как тогда себе он показался гадок, Т
яжел, ненужен и ворчлив.
Вздохнув, поник старик, годами удрученный;
Она ж исчезла вдруг за дверью растворенной,
Как призрак, смеющий любить,
Как призрак красоты, судьбой приговоренной Безжалостно любимой быть.
Постой, красавица! Жизнь и тебя научит
Кряхтеть и ныть, чтоб кто-нибудь
Мог перегнать тебя, когда тебя измучит
Крутой подъем - житейский путь»!..
Май 1884
_______________________________ № 225 Пьер Жан Беранже «Бабушка»
«Старушка под хмельком призналась,
Качая дряхлой головой:
- Как молодежь-то увивалась
В былые дни за мной!
Уж пожить умела я!
Где ты, юность знойная?
Ручка моя белая!
Ножка моя стройная!
- Как, бабушка, ты позволяла?
- Э, детки! Красоте своей
В пятнадцать лет я цену знала -
И не спала ночей...
Уж пожить умела я!
Где ты, юность знойная?
Ручка моя белая!
Ножка моя стройная!
- Ты, бабушка, сама влюблялась?
- На что же бог мне сердце дал?
Я скоро милого дождалась,
И он недолго ждал...
Уж пожить умела я!
Где ты, юность знойная?
Ручка моя белая!
Ножка моя стройная!
- Ты нежно, бабушка, любила?
- Уж как нежна была я с ним,
Но чаще время проводила -
Еще нежней - с другим...
Уж пожить умела я!
Где ты, юность знойная?
Ручка моя белая!
Ножка моя стройная!
- С другим, родная, не краснея?
- Из них был каждый не дурак,
Но я, я их была умнее:
Вступив в законный брак.
Уж пожить умела я!
Где ты, юность знойная?
Ручка моя белая!
Ножка моя стройная!
- А страшно мужа было встретить?
- Уж больно был в меня влюблен;
Ведь мог бы многое заметить -
Да не заметил он.
Уж пожить умела я!
Где ты, юность знойная?
Ручка моя белая!
Ножка моя стройная!
- А мужу вы не изменяли?
- Ну, как подчас не быть греху!
Но я и батюшке едва ли
Откроюсь на духу.
Уж пожить умела я!
Где ты, юность знойная?
Ручка моя белая!
Ножка моя стройная!
- Вы мужа наконец лишились?
- Да, хоть не нов уже был храм,
Кумиру жертвы приносились
Еще усердней там.
Уж пожить умела я!
Где ты, юность знойная?
Ручка моя белая!
Ножка моя стройная!
- Нам жить ли так, как вы прожили?
- Э, детки! женский наш удел!..
Уж если бабушки шалили -
Так вам и бог велел.
Уж пожить умела я!
Где ты, юность знойная?
Ручка моя белая!
Ножка моя стройная»!
Перевод В. Курочкина
______________________________ № 226 Сомерсет Моэм «Театр»
«А незадолго до конца войны Джулия его разлюбила.
Она была в то время беременна. По мнению Майкла, заводить тогда ребенка
было довольно опрометчиво, но Джулии было уже под тридцать, и она решила,
что если они вообще хотят иметь детей, то откладывать больше нельзя. Ее
положение в театре настолько упрочилось, что она могла позволить себе
исчезнуть со сцены на несколько месяцев, и притом, что Майкла могли в
любой момент убить, - конечно, он говорил, что ему абсолютно ничего не
грозит, но он просто успокаивал ее, даже генералов и тех убивали, -
удержать ее в жизни мог только его ребенок. Роды предстояли в конце года.
Джулия ждала следующего отпуска Майкла как никогда раньше. Чувствовала она
себя прекрасно, но немного растерянно и беспомощно, страшно тосковала по
его объятиям, ей так нужны были его защита и покровительство. Майкл
приехал. Он был удивительно красив в своей хорошо скроенной форме с
нашивками штабиста и короной на погонах. Он загорел и в результате
лишений, которые испытывал в ставке, довольно сильно пополнел. Коротко
стриженный, с бравой выправкой и беспечным видом, он выглядел военным до
кончиков ногтей. Настроение у него было великолепное, и не только потому,
что он выбрался на несколько дней домой, - уже был виден конец войны.
Майкл намеревался уйти из армии как можно скорее. Что толку иметь хоть
какие-то связи, если не использовать их? Так много молодых актеров
покинули сцену - кто из патриотизма, кто потому, что оставшиеся дома
патриоты сделали их жизнь невыносимой, кто по призыву, - что главные роли
попали в руки людей или непригодных для военной службы, или уволенных из
армии по ранению. Обстановка была на редкость благоприятная, и Майкл
понимал, что если не будет терять времени, он сможет выбирать роли по
своему усмотрению. А когда он вновь напомнит о себе публике, они начнут
присматривать театр и при той репутации, которой добилась Джулия, без
риска начнут собственное дело.
Они проговорили обо всем этом за полночь, а потом легли в постель.
Джулия страстно прильнула к нему, он ее обнял. После трех месяцев
воздержания Майкл был настроен на любовный лад.
- Ты моя милая женушка, - прошептал он.
Он прижался губами к ее губам. И вдруг Джулию охватило смутное
отвращение. Она еле удержалась, чтобы его не оттолкнуть. Раньше ей
казалось, что его тело, его юное прекрасное тело пахнет цветами и медом,
она жадно вдыхала этот сладостный аромат, такие вот ощущения и приковывали
ее к Майклу, но теперь каким-то таинственным образом Майкл утратил свое
очарование. Джулия осознала, что он потерял аромат юности и стал просто
мужчиной. Она почувствовала легкую тошноту. Она не могла ответить на его
пыл, больше всего ей хотелось, чтобы он поскорее удовлетворил желание,
перевернулся на другой бок и уснул. Джулия долго лежала без сна. Она была
в смятении. Сердце ее щемило, она знала, что лишилась чего-то очень
дорогого, ей было себя жаль, она готова была заплакать, но в то же время
ее переполняло торжество; казалось, она мстит ему за свои прошлые, такие
горькие муки. Она была свободна от уз, которые привязывали ее к Майклу, и
ликовала. Теперь она будет с ним на равных. Джулия вытянула ноги и
облегченно вздохнула: "Господи, как прекрасно быть самой себе хозяйкой".
Они позавтракали в спальне, Джулия - в постели, Майкл - за маленьким
столиком рядом. Она всматривалась в него, в то время как он читал газету,
острым, оценивающим взглядом. Неужели каких-то три месяца могли так его
изменить? А может быть, все годы она смотрела на Майкла глазами, которые
впервые увидели его, когда он вышел в Миддлпуле на сцену во всем
великолепии юности и красоты и поразил ее любовью, как смертельной
болезнью? Майкл все еще был удивительно хорош собой. В конце концов ему
всего тридцать шесть, но юность осталась позади; с коротко стриженной
головой, обветренной кожей, легкими морщинками, уже начинающими бороздить
его гладкий лоб и появляться у уголков глаз, он был - решительно и
бесповоротно - мужчиной. Он утратил свою щенячью грацию, жесты его стали
однообразны. Взятые в отдельности, это были мелочи, но, собранные вместе,
они абсолютно все меняли. Майкл постарел».
_______________________________ № 227 Редьярд Киплинг «Моя соперница»
«Зачем же в гости я хожу,
Попасть на бал стараюсь?
Я там как дурочка сижу,
Беспечной притворяюсь.
Он мой по праву, фимиам,
Но только Ей и льстят:
Еще бы, мне семнадцать лет,
А Ей под пятьдесят.
Я не могу сдержать стыда,
И красит он без спроса
Меня до кончиков ногтей,
А то и кончик носа;
Она ж, где надо, там бела
И там красна, где надо:
Румянец ветрен, но верна
Под пятьдесят помада.
Эх, мне бы цвет Ее лица,
Могла б я без заботы
Мурлыкать милый пустячок,
А не мусолить ноты.
Она острит, а я скучна,
Сижу, потупя взгляд.
Ну, как назло, семнадцать мне,
А Ей под пятьдесят.
Изящных юношей толпа
Вокруг Нее теснится;
Глядят влюбленно, хоть Она
Им в бабушки годится.
К ее коляске - не к моей -
Пристроиться спешат;
Все почему? Семнадцать мне,
А Ей под пятьдесят.
Она в седло - они за ней
(Зовет их "Сердцееды"),
А я скачу себе одна.
С утра и до обеда
Я в лучших платьях, но меня -
Увы! - не пригласят.
О Боже мой, ну почему
Не мне под пятьдесят!
Она зовет меня "мой друг",
"Мой ангелок", "родная",
Но я в тени, всегда в тени
Из-за Нее, я знаю;
Знакомит с "бывшим" со своим,
А он вот-вот умрет:
Еще бы, Ей нужны юнцы,
А мне наоборот!..
Но не всегда ж ей быть такой!
Пройдут веселья годы,
Ее потянет на покой,
Забудет игры, моды...
Мне светит будущего луч,
Я рассуждаю просто:
Скорей бы мне пол пятьдесят,
Чтоб ей под девяносто»
Перевод К. Симонова
___________________________ № 228 Робер Тома «Попугаиха и цыпленок»
(История одного убийства)
Сherchez la femme.
Так говорят французы, когда не могут найти разгадку в запутанном деле.
«— Мадемуазель Сюзанна Брессар?
— Личный секретарь мэтра Роше.
— Личный? Так-так.
— И совсем не так-так. Ничего общего с «так-так» у них нет. Сухарь!
— Сколько лет?
— 34. Мне не хочется о ней говорить плохо, но выглядит она на все 35!
— Невероятная разница!
— Представь себе, да! Я между 34-мя и 35-ю годами прожила десять прекрасных лет!
— Не будем отвлекаться. Ее личная жизнь?
— Ноль. Платоническая любовь к мэтру Роше.
— А он?
— Не-е-ет.
— Возраст?
— Ну, он не так уж молод, чтобы ухаживать, и не так стар, чтобы не волочиться. Его жанр — цыпочки вроде Вирджинии».
______________________________________ № 229 Александр Крон «Бессонница»
«С некоторых пор я начал ощущать свой возраст и стал чувствителен к быстротечности времени. Боюсь я не смерти, а старости. До старости мне еще далеко, я здоров и при моем обманчиво хрупком сложении довольно силен. В метро мне до сих пор говорят "молодой человек", и я не помню ни одного случая, чтоб кто-нибудь попытался уступить мне место. Вспоминая себя тридцатилетнего, я не нахожу в себе сегодняшнем серьезных возрастных изменений. До известной степени я обязан этим выработавшемуся с годами режиму, тайны из него я не делаю и обычно разочаровываю тех, кто жаждет овладеть секретом молодости. Ничего нового: правильное чередование труда и отдыха, зарядка, пешие прогулки, зимой лыжи, умеренная еда, минимум лекарств, алкоголь только изредка и в символических дозах. Если добавить к этому, что с сорок пятого года я не выкурил ни одной папиросы, то вот, пожалуй, и все, что обеспечивает мою считающуюся завидной спортивную форму. Единственное, в чем я заметно деградировал, это память, некогда феноменальная. Благодаря ей я легко приобретал знания, в том числе много ненужных, изучил без посторонней помощи три европейских языка, умею производить в уме довольно сложные вычисления и играть в шахматы, не глядя на доску. Всему этому я не разучился и сегодня, но кладовые моей памяти переполнены, я стал запоминать труднее и легче забывать. Когда-то я презирал записные книжки, теперь у меня заведена целая картотека; в юности я бездумно расточал свое время, теперь, когда меня приглашают на какое-нибудь не строго обязательное заседание или предлагают прочесть посредственную книгу, я чаще всего отделываюсь шуточной формулой: "Не так долго осталось жить", но вряд ли кто-нибудь понимает, какое нешуточное содержание я в нее вкладываю. Мне надо многое успеть, пока я еще в форме и не окостенел, я прихожу в ужас от мысли, сколько времени, необходимого для серьезной исследовательской работы, я уже потерял по самым разнообразным причинам. Достаточно назвать три войну, несчастливый брак и то смутное для нашего Института время, когда в биологической науке возобладали осужденные впоследствии волюнтаристические нравы и методы. Было бы, впрочем, неверно сказать, что все эти периоды прошли для меня без следа и пользы, жизнь всегда чему-то учит, теряя одно, мы неизбежно приобретаем нечто другое, и я лишь недавно понял, как много для моей работы дали годы, проведенные в армии. Но поторапливаться надо, и это обязывает меня к жесткой организованности, щажу я себя ровно настолько, насколько это необходимо для восстановления энергетических затрат.
…
— Смотрите, каков? — говорит девица кому-то третьему. — Колючий. Не дается в руки. Наверно, хотите походить на строгого профессора, а вы просто злой мальчик. Вам этого никто не говорил?
Я молчу. Она пожимает плечами:
— Странно. Никаких следов женщины. Неужели к вам никогда не приходят женщины?
— Нет, почему же. Очень часто.
— Очень часто? И что же вы с ними делаете?
— Убиваю. А затем заношу на карточку.
— Ну вот, вы опять не хотите говорить серьезно…
— Когда вы приступите к делу, по которому пришли, я буду говорить серьезно.
Догадавшись по моему тону, что все оттяжки исчерпаны, гостья присаживается к столу, открывает портфельчик, и я узнаю завизированные мной машинописные листочки. Прежде чем девица успевает их спрятать, я замечаю паутину карандашных пометок: кто-то правил, подчеркивал и ставил длинные удивленные вопросительные знаки. А наверху — намалеванный жирным фломастером заголовок "В борьбе со смертью".
— Это еще что такое?
— Вам не нравится заголовок?
— Я нахожу его идиотским.
— Почему?
— Потому что я не борюсь со смертью.
— А с чем же вы боретесь?
— Со старостью. Точнее — с преждевременной старостью. И не столько борюсь, сколько пытаюсь разобраться в ее причинах.
— Скромничаете. Вы что же, не хотели бы сделать людей бессмертными?
— Ни в малейшей степени. Бессмертие человечества в его непрерывном обновлении. Если б люди были бессмертны, это было бы трагедией.
— Для кого?
— Для всей планеты и для каждого человека в отдельности. Вспомните легенду об Агасфере — бессмертие было дано ему в наказание. Вы читали "Фауста"?
— Да, конечно, — говорит моя гостья с поспешностью, из которой я заключаю, что оперу она, вероятно, слышала.
— В таком случае вы, наверно, заметили: Фауст просил у черта не бессмертия, а молодости. И кроме того: вам не приходило в голову, что бессмертный человек тоже смертен?
— Ну знаете, это парадокс!
— Парадокс? А вы хорошо представляете, что значит это слово?
— Надеюсь.
— Судя по вашей осудительной интонации — не очень. Парадокс — истина. Не сразу распознаваемая. Истина, похожая на ложь. У парадокса есть могущественный антипод — софизм. Ложь, похожая на истину. Мы с легкостью проглатываем софизмы, но настораживаемся, почуяв запах парадокса. А парадокс самый безобидный: для того, чтоб быть по-настоящему бессмертным, человек должен обладать не существующей в природе механической прочностью, не гореть в огне, не тонуть в воде и не поддаваться жесткому радиоизлучению. Вам нажужжали в уши про американские секвойи, которые, видите ли, живут сотни лет, но при этом почему-то забывают, что секвойи также подвержены стихийным бедствиям, а главное, их так же можно спилить, как и любое другое дерево. Всякая смерть печальна, но когда умирает глубокий старик или старуха, мы говорим — они умерли естественной смертью, и это умеряет нашу печаль. Ужасно, когда умирает молодое существо, мы называем такую смерть преждевременной, трагической. Теперь представьте себе на минуту ужас гибели человека, теоретически бессмертного, ужас расставания с вечной жизнью… Моего воображения на это не хватает.
Вид у моей гостьи несколько растерянный.
— Мне трудно с вами спорить, — бормочет она. — Но наш главный очень просил вас смягчить свою точку зрения…
— На что именно?
— На бессмертие.
— Почему?
— Видите ли, один академик, забыла фамилию, но это неважно, он очень крупный ученый и даже президент чего-то там, он считает…
— Прекрасно. Если ваш главный так жаждет бессмертия, пусть возьмет интервью у этого академика.
— Не надо быть злюкой. И пессимистом. Сейчас вы скажете, что я не понимаю, что значит это слово, но я, честное слово, догадываюсь.
— И вам нравятся оптимисты.
— Нравятся. В позапрошлом году у нас в редакции был "круглый стол" и на нем выступал молодой ученый — кстати, он из вашего Института — и очень всем понравился. Он говорил, что в самое ближайшее время продолжительность человеческой жизни можно будет увеличить в два и даже в два с половиной раза.
— Вдовин?
— Вдовин. Вы знаете Вдовина? Правда талантливый?
— Талантливый? Скорее много обещающий.
Она смотрит на меня подозрительно.
— Это одно слово или два?
— Два.
— Ну как же вы не язва? А вы что — совсем в это не верите?
— Я уверен лишь в одном: мы с Вдовиным умрем гораздо раньше, чем это удастся проверить.
— Я не знала, что вы такой сердитый.
— Я не сердитый, я очень занятой. Что от меня еще нужно вашему главному?
— Он просил передать вам, что не понимает…
— Допускаю. Но при чем тут я?
— Нет, кроме шуток. Старение — естественный процесс или патологический?
— И то и другое.
— И норма и болезнь?
— Именно так.
— Как это может быть?
— Почему же нет? Может же фотон быть одновременно волной и частицей? Граница между нормальным и патологическим в достаточной мере условна, нормы устанавливаются людьми. Природа не всегда имеет на этот счет определенное мнение.
Гостья вздыхает:
— А ну вас, вы меня совсем запутали. Ну приведите какой-нибудь простой пример, чтоб я тоже поняла.
— Пример? Пожалуйста. Разве не приходилось вам говорить: "Ах нет, сегодня я больна…" Или даже: "Слава богу, я заболела". Это правда и одновременно ложь, потому что с физиологической точки зрения вы совершенно здоровы.
Конечно, это хамство, но я почему-то не чувствую раскаяния. Гостья вспыхивает, но молчит. Я смотрю на часы».
_______________________________ № 230 Михаил Светлов «Любовь»
«Быть может в разговорах откровенных,
Шагая с молодежью по нови,
Увижу я средь лиц обыкновенных
Встревоженную мордочку любви...
Поверь мне, ты ничуть не постарела,
Что для тебя земная дань годам!
Бегут двадцатилетние пострелы
По светлой стежке - по твоим следам.
До старости, до смерти сохранится
Твой образ, появившийся вдали,-
В простом платке, а над тобой зарницы
Грузинским садом пышно расцвели.
Cама заря стоит у изголовья,
Ночь для тебя сменяет караул...
Я с твоего плеча с такой любовью
Бестактного комарика стряхнул!
И этих чувств волшебных излученье
Сейчас меня на подвиг позовет,
Отчаянное кровообращенье
Сейчас мне стенки сердца разорвет!..
Рассвет, как долгожданное известье,
Явился к нам. Мир полон ворожбы.
Возьмем лукошки, милая, и вместе
Пойдем по чудеса, как по грибы.
И приютит нас древняя дубрава,
И старые дубы прошелестят:
"Такой любви мы не видали, право,
Чтоб не солгать, лет этак пятьдесят»!"
_____________________________ И в заключение, вне подборки – снова Пушкин
Из «Евгения Онегина»
«Блажен, кто смолоду был молод,
Блажен, кто вовремя созрел,
Кто постепенно жизни холод
С летами вытерпеть умел;
Кто странным снам не предавался,
Кто черни светской не чуждался,
Кто в двадцать лет был франт иль хват,
А в тридцать выгодно женат;
Кто в пятьдесят освободился
От частных и других долгов,
Кто славы, денег и чинов
Спокойно в очередь добился,
О ком твердили целый век:
N. N. прекрасный человек.
Но грустно думать, что напрасно
Была нам молодость дана,
Что изменяли ей всечасно,
Что обманула нас она;
Что наши лучшие желанья,
Что наши свежие мечтанья
Истлели быстрой чередой,
Как листья осенью гнилой.
Несносно видеть пред собою
Одних обедов длинный ряд,
Глядеть на жизнь, как на обряд,
И вслед за чинною толпою
Идти, не разделяя с ней
Ни общих мнений, ни страстей».
======================== 2018 02 11
LLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLLL