Ненастный, холодный, родной мой февраль,
Ты с детства казался Голгофой.
До края заполнен словами Грааль,
Хватай их да складывай в строфы.
Метель в голове, и над сердцем циклон,
В душе одни стужи и вьюги,
Молва всё зовёт на финальный поклон,
Давай, мол, окончи потуги.
И каждый вопрос загоняет в тупик,
Сильней не нахмурить и брови.
Назад повернуть? За спиной сотни пик,
Блестят в темноте, жаждут крови.
Мир полон жестоких голодных зверей,
Кому, угадай, быть овечкой?
Попробуй не сдохнуть как можно скорей:
Уж ждут с панихидой и свечкой.
У них нет ушей, но есть когти, рога,
А твой арсенал - только Слово.
Ирония... Как же ты мне дорога!
С тобою мы встретились снова.
А там за окном завывает февраль,
Бросает в стекло хлопья снега,
Уже двадцать шесть. А спустить не пора ль
Под горку всю эту телегу?
Пусть катятся к чёрту и лихо галдят,
Во весь улюлюкают голос.
Что дали они? Лишь скептический взгляд.
В висках не один седой волос.
Открой календарь. Торжествует февраль,
Твоё число зверя - двенадцать.
Мы снова полюбим. Других только. Жаль.
Но мне пора с вами прощаться.