Посвящается доктору Алексейчику
Возможно, мне лишь только снится.
А может — грежу наяву.
Но тихо белая больница,
Как пароходик на плаву,
Дрейфует в утреннем тумане.
Уходит вдаль, за горизонт.
Но всё же в прошлое не канет.
Возможно, это лепрозо...
Нет, лепрозорий не подходит.
Не хоспис это, не чумной
Барак, не санаторий вроде.
Скорее то, что строил Ной.
Когда ж потоп не состоялся,
В положенный потопу срок,
То Ной отнюдь не растерялся.
Черкнул в завете пару строк.
Чуть изменилось назначенье.
И мы теперь плывём туда,
Где нам обещано леченье.
Где нет жестокого труда.
Где каждый счастлив общим счастьем,
А не каким-нибудь своим,
Себя считая малой частью
Всего, к чему принадлежим.
И даже смерть приносит радость
Двоим в один и тот же день.
Пусть рая нет — но нет и ада.
Пусть только там, а не везде...
Простите, доктор, я Вам верю.
Да, я не поднялся на борт.
Но Вы открыли настежь двери.
Вы в наш наведывались порт.
Нет, Вы старались не напрасно.
И вот — приходите опять,
Гудок давая ежечасно,
С собой надеясь многих взять.