В нечутком первом полусне
Шурша, крутился серпантин,
Затем картинно на стене
В глумливой маске арлекин
Возник из тьмы недалеко…
Глаза льстеца.
Он будто кот,
Разинул дерзко, широко
Огромный ярко-красный рот.
Сквозь хохот силится сказать,
Что видит сокровений суть.
Свой смех не в силах удержать,
Гримаса мечется, как ртуть.
Сарказм бездушен и тяжёл,
Хитёр надменный лик.
"И что смешного ты нашёл?
Скажи в глаза мне, напрямик!"
"Твои наивные стихи...
Отдай скорее мне перо!
Я не скажу, что все плохи,
Но большинство из них - «зеро»,
Они не стоят и гроша,
Хоть пишешь искренне, светло
И пусть скорбит твоя душа -
Все будут сметено метлой,
Как неуместный старый хлам,
Всё свалят в кучу и сожгут,
Своё получишь по делам,
Твой, поэтесса, жалок труд».
"Отдать перо?
И не проси!
Спешишь ты, шут, меня унять.
Грехом считалось на Руси -
Насмешкой песню оборвать.
Славянка я и тем вольна,
Пою и не страшусь угроз.
Для многих,
… может быть, чудна?
На хохот твой скажу всерьёз:
Я, как цветы стихи дарю,
Под маскою не прячу взгляд.
Люблю в степи встречать зарю,
Где ветры песнями звенят,
Мне быть безмолвной не велят.
И наш с тобою диалог
Вновь обратил меня к стихам.
Пишу,..
А стойкость этих строк -
Покажет жизнь.
Решать не нам."