мне все страшней ожесточаться сердцем,
отхаркивая горечь из груди;
позволь хоть на тебя мне опереться,
прошу тебя: спаси и сохрани.
и ты в минуту редкого забвенья
посмотришь так, как прежде много лет,
когда в глазах твоих лучился теплый свет
без всякого на то соизволенья.
но вспомнишь вдруг о нынешнем разладе,
нахмуришь брови, отвернешься зло,
давая повод мне искать спасенья в яде
жестоких горьких бессердечных слов.
и я, чтоб их не выпустить наружу,
не дать подняться выше облаков,
в свою давно отравленную душу
еще добавлю несколько глотков.