Он думал долго, что оседлал Пегаса
И что влетит на нём он на Парнас!
Но тот Пегас кусался и лягался
И норовил плеваться в правый глаз.
Всю спину сбил несчастному коняке
(Живот не худ, упитанный вполне).
Ваял стихи не в сердце, на бумаге
И плыл корытом в пенистой волне.
Решил однажды молвить он Пегасу:
- Ты противный, меня не подпускал,
А посему, не требуя согласия,
Седло сниму, чтоб вольно ты гулял.
Хотел седло накинуть на Грифона,
Что золотом блестит как при лучах!
Но тот Грифон, заметьте, не тихоня,
А может драться с кровью на зубах.
Грифон шепнул на ухо перезвоном:
- Иди ты, горе горькое от нас!-
Ты заржавел, как звук от патефона,
Построй в сарае собственный Парнас...