Ах, этот платонический роман
на грани между здесь и пусто,
где слой белил, а после слой румян
и где одежка сильно пахнет дустом.
И где выводит хрупкое перо
какие-то смешные закорючки,
где одинокий, маленький Пьерро
из темноты протягивает ручки...
Ах, эта платоническая ложь!
Искусный повод, персонаж стеклянный,
монетка страсти просто медный грош,
утерян прочно ключик деревянный...
Утерян. Спрятан где-то под землей.
В подлунном мире странное творится...
Сугробы в центре стороны лесной,
взъерошенной, как зябнущие птицы.
Ах, этот платонический обмен
горячим словом, где игра без правил,
где тонкий смысл бесхитростных подмен,
сведен к нулю и от любви избавлен.
И несть числа взаимной чепухи,
летящей под покровом ночи...
Стада в отрогах водят пастухи,
а мы бредем за ними, между прочим...
Ах, эта платоническая блажь
казаться лучше, чем на самом деле,
когда в душе, пардон, ажиотаж,
как выстрел вхолостую на дуэли...
И пал соперник предо мною ниц,
раскинув руки у лесной опушки...
А стайка суетливая синиц
толчется возле подвесной кормушки.
Ах, этот платонический роман -
холодный душ на голову седую,
когда душа, как хитрый шарлатан,
подбросит карту и судьбу впустую.
И мастерски запрячет в рукаве
туза или счастливую шестерку...
Когда же лето, чтоб в его траве
собрать лисичек полное ведерко?
А маленький Пьерро покажет ключ,
а пастухи отары в хлев загонят.
И дуэлянт расплавит свой сургуч.
Письмо напишет. С тем и похоронят...
И с ощущеньем собственной вины,
без всяких романтических иллюзий,
мы платонически друг другу не нужны
в волшебном платоническом союзе.