Я шагаю по городу прямо по крышам
Среди кошек пугливых и телеантенн.
Чердаки мне в лицо старой рухлядью дышат,
Предлагая исследовать чрево времен.
Там, среди сундуков, в пелене паутин,
Пробираюсь на ощупь меж прочего хлама.
Вниз по лестнице прячется выход один,
Что ведёт прямиком до утробы подвала.
Ах, подвалы. Мне ведомы с детства такие.
Те места, что укромны на случай любой.
Им по силам упрятать тебя в этом мире
Бесконечностью труб со своей теплотой.
Но сейчас здесь остаться - уже не резон.
Это прошлое - пусть там само остаётся.
И при гамбургском счёте - на мне Вюиттон,
А в таком виде выбраться нужно на Солнце.
Через цоколь на улицы ближе к рассвету,
Что размножился с помощью сотен витрин
Средь домов, счёта коим да вовсе и нету,
Как и тем сундукам в пелене паутин.
Город утренний манит своей пустотой.
Направляюсь к тебе, сунув руки в карманы,
Ослеплённый столь ранней весенней зарёй,
Движусь снова на ощупь меж всякого хлама.
Я всю ночь пробирался к назначенной встрече.
К чёрту утро. Я жаждал любою ценой
В настоящее вырвать из прошлого вечер.
Тот, в который мы соприкоснулись с тобой.
Вот и ты. Одиноко стоишь у моста.
Подхожу и к губам прикоснуться пытаюсь.
Но как только к устам ты подносишь уста,
Каждый раз в тот же миг я опять просыпаюсь.