Внук коней Чингисхана монгольский рысак
нёс к востоку гонца и богатый ясак,
и посланья листок прятал в шапке ездок,
он коня не щадил, хоть и не был жесток.
Горьковатым полынным простором маня
и тончайший песок на барханы гоня,
бесконечная даль, широта без начал...
Краше этой земли пилигрим не встречал!
Здесь хозяин — самум и хамсин-суховей,
он летает по лику иссохших морей.
Но бодрит верхового кипучая кровь:
впереди — черноокая пери-любовь!
Вот он руки простёр, отворяя шатёр.
Отворяет шатёр — под руками ... простор...
Показалось, что пери вот-вот обоймёт,—
оказалось — песчаный обнял перемёт...
Где же пери? Исчезли она и шатёр,
здесь лишь призрак от несуществующих гор,
плещет море, торопится стадо овец...
Меркнет свет...Не исполнит наказа гонец!
— Помоги, Всемогущий Небесный Отец!
Удали наваждение! — молит гонец.
И уносится в небо видений поток,
вновь обманчиво близок коварный восток.
14.2.2018