Замучили ночные заморочки,
Кошмары и мистическая бредь,
От коих впрямь легко дойти до точки
И психом стать и вовсе озвереть.
Приходят, лишь едва глаза прикрою,
Видения навязчивых химер:
Один свой стих прощальный пишет кровью,
Другой — патрон вгоняет в револьвер.
А я их вновь молю не гневить бога,
Отсрочить свой кровавый самосуд,
Отчаянно мечусь, зову подмогу
В надежде, что их всё-таки спасут.
Становятся системой сдвиги в крыше,
До бешенства доводит сонный бред,
И блазнится фатальным знаком свыше,
Что вскоре мне идти за ними вслед.
И все, кому не лень, внушают это,
Что близок мой черёд жмура играть,
И жадно ждёт убойного курбета
Стервятников бесчисленная рать.
Я вижусь сам себе живой мишенью,
Читая в их глазах немой укор,
Что, дескать, если принято решенье,
То грех идти судьбе наперекор.
Подобием валгалловых валькирий
Они как тени следуют за мной,
И дарят мне ножи для харакири,
И травят чёрт-те чем, когда хмельной.
Однако, я не жертва для закланья,
Чья жалкая юдоль предрешена,
И сроду не испытывал желанья
Вскрыть вены или прыгнуть из окна.
Напрасно ждут, ведь я, к их сожаленью,
Подобного и в мыслях не держу,
И не пойду на самоистребленье,
И руки на себя не наложу.
Нет стимулов, в загробный мир влекущих.
Ведь если даже есть эдемский сад,
То все ли приживутся в райских кущах,
Откель уже не вырваться назад?
Не зря же мы, скорбя об уходящих,
За ними не стремимся поспешать.
Всему свой срок. Мы все сыграем в ящик.
Но где, когда и как — не нам решать.
И пусть взывает к вечному покою
Болезнями истерзанная плоть.
Однако сам себя… Своей рукою…
Избавь меня от этого, Господь!
…………….
Но вновь, с приходом ночи, Немесида
Третирует меня, лишая сна,
И яростно склоняет к суициду
Коварный искуситель Сатана.
И вновь, едва успею веки смежить,
Всплывают кадры чьих-то похорон.
И, дико воя, всяческая нежить
Слетается в мой дом со всех сторон.
В такие ночи психи лезут в петлю
И, в прорубь сиганув, идут ко дну.
Лишь я, упрямец, всё чего-то медлю
И время драгоценное тяну.
Живу себе, неспешностью такою
Могильщиков своих с ума сводя, —
Они же ввек не обретут покоя,
В мой гроб не вбив последнего гвоздя.
Их братия устала делать ставки,
Когда я,
где и как
отдам хвоста:
От передоза или от удавки?
Под поезд брошусь или же с моста?
Давай же, мол, решайся, человече, —
Покойнее забыться вечным сном,
Чем буйно глючить каждый божий вечер
Под вой плакиды-вьюги под окном.
Аукнутся твои недосыпанья
Тем, что и белый свет не будет мил, —
Для слабых духом жуть самокопанья
Несноснее копания могил.
…Стоят на подстраховке доброхоты,
Следя, чтоб задний ход не сделал вдруг, —
Надёжно перекрыты все проходы
И всё плотней смыкается их круг.
Все нервно ждут развязки долгожданной,
Не подлежит отмене приговор…
С трубы свисает шнур от чемодана,
А сзади сухо щёлкает затвор.
……………….
Частенько совершенно беспричинно
Приходит к нам костлявая с косой:
Авария ль, бандитский нож в бочину,
Пожар ли, отравление сальсой…
Всего лишь день остался или год нам, —
Как ни хитри и ни перечь судьбе, —
Не нам решать, когда Ему угодно
Прибрать кого-то под крыло к себе.
Возможен суицид, приспичит коли,
Но вечный гнев небес падёт на всех
Посмевших, вопреки Господней воле,
Пойти на этот страшный смертный грех!
И должен всякий помнить первым делом,
Суд над собой неправедный верша,
Что сей же миг, расставшись с грешным телом,
Низринет в ад пропащая душа.
По-моему, такая перспектива
Мрачнее, чем моё житьё-бытьё.
Уж коль у смерти нет альтернативы,
То глупо самому искать её.
По сути, все дурные сновиденья —
Игра воображенья, бредь и муть.
Но не сойти б с ума от наважденья,
Ведь пятый месяц я боюсь уснуть!